Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
Голубки, спиной ко всему миру, посидели в шезлонгах – я тоже неподалеку бросила якорь задом и вставать не торопилась, – поворковали, но минут через десять перед ними возникли Элла и Марьяна, обе одетые в физкультурную форму и с полотенцами на бедрах. Стелла медленно, с неохотой поднялась из шезлонга, потрепала шпиона по лысой маковке и отправилась тренировать тела подруг.
Я проводила ее уход уважительным взглядом и подивилась отменно стойкому характеру землячки. Я, например, роман на гантели не променяла бы, хоть сто подруг меня зови. Подруги и железки никуда не денутся, а роман через несколько дней приплывет к последнему причалу…
Тарас посидел немного, глядя вперед по курсу, – девичий щебет утих за плеском волн, – потом поднялся и валкой, неторопливой походкой пошел ко мне. Или к бару за моей спиной, или к одной из пешеходных тропинок вдоль бортов. Но я надеялась, что все-таки ко мне. Сидела и смотрела прямо ему в глаза, как будто приглашала.
Ваценко легко, по-спортивному опустился в шезлонг по левую руку от меня и, ни слова не говоря, уставился вперед. На скромные белые облачка, на чаек, подставил лицо ветру и сидел, тишину охранял.
Мне игра в молчанку надоела быстро. Я повернулась, посмотрела на соседа в упор и высказалась:
– А с наклеенными бровями вам было лучше.
Тарас выдвинул вперед нижнюю челюсть, выпятил присобранную нижнюю губу и задумчиво бросил:
– Думаете?
– Уверена. Очки под Джона Леннона полное говно, а брови вам идут.
В следующей гримасе Ваценко уже прикусил нижнюю губу, один ее уголок острым клыком, и, немного повернувшись ко мне, произнес:
– Сколько?
Я хмыкнула, облизнулась жадно и, перенеся вес тела на левый локоток, поближе к шпионскому уху, выдохнула:
– А это смотря что там лежит.
– А вам так важно? – вопросом ответил Тарас.
– А то! – откинулась я. – Вдруг там «Кохинор» едет?
– «Кохинора» там нет, – спокойно выговорил Ваценко.
– А если я банку вскрою? – быстро отпечатала я.
Тарас изучил мое жадное лицо пытливым взглядом и с угрожающей ласковостью проговорил:
– Ну вы же умная девушка, непонятных приборов не вскрываете.
Я резко отпрянула и с самым натуральным испугом спросила:
– Там бомба?!
– Ну что вы, Софья, – ухмыльнулся Тарас, – бомбы там нет. Но если вы сидите тут со всеми десятью пальцами на руках, то, значит, девушка действительно умная и куда не надо не лезете.
«Он врет, – пронеслось в моей голове. – Пугает. Если бы контейнер был снабжен средством для самоуничтожения, подполковник Огурцов меня предупредил бы. – Потом подумала пару секунд и огорченно подредактировала ситуацию: – А может, и не предупредил бы. Зачем меня лишними страшилками накручивать? Я и так сплошной комок нервов».
Посмотрев почему-то на свои десять здоровых пальцев, я показательно нахмурилась и, продолжая изображать отчаянную жадину, продолжила мысли вслух:
– Так, значит, там не бриллианты. А вы не контрабандист. Что ж… примерно этого я и ожидала.
– Чего же вы ожидали? – вроде бы несерьезно поинтересовался Ваценко.
– Не важно, – буркнула я, показывая, что комплимент «вы девушка умная» заработала не зря. Есть вещи, о которых лучше не знать, не лезть с догадками и вопросами, а тихо, ласково попросить сто тысяч долларов. – Так вы готовы платить?
– В разумных пределах, – серьезно кивнул Тарас.
– Сто тысяч долларов.
– А не подавитесь?
– Нет. Я жую хорошо.
– Банка этого не стоит.
– Ну-ну, – хмыкнула я, – заливайте дальше. Дешево таким образом не возят. Это легче по почте бандеролью отправить. Сто тысяч, и ни цента меньше.
– Да я, собственно… и не собирался…
Надо же, как убедительно сыграла жадину, раз опытный шпион расшифровал мою вытянутую физиономию так: сидит и думает, коли так легко согласился заплатить сотню, значит, продешевила. То есть упустила шанс обуть простака на пол-лимона.
Я вытянулась в шезлонге, достала из кармана парусиновых шорт тонкую полоску бумаги и протянула ее Тарасу:
– Здесь реквизиты моего банка и номер счета. Как только перечислите деньги, я верну вам банку.
Ваценко принял записку, взглянул на нее мельком и перевел на меня взгляд. Очень странный, едва ли не торжествующий.
– Ждите, Соня, ваши деньги, – сказал и встал.
– Жду, – с фантастической жадностью кивнула я и добавила: – Мобильник верни. У меня по нему из банка эсэмэс приходят.
– Верну, верну, – усмехнулся Тарас и быстро скрылся за стеклянным углом бара.
Я снова вытянулась в шезлонге, поправила на себе шорты, майку и подумала: «Ну вот и все. Сейчас шпион переправит своим хозяевам номер счета, те быстренько положат на него сто тысяч американских тугриков – я их потом на благотворительность отдам! – электронный перевод денег займет не более получаса времени и отразится на табло мобильника.
Мамочки родные! Неужели я, наконец, избавлюсь от этого груза, будь он трижды неладен!! Неужели я передам эту головную боль в чужие руки?! Клянусь, после этого недоразумения со шпионажем больше ни в одно дерьмо ни шагу! (Умный Назар Савельевич давно меня об этом просит.)
Я же попрошу себе колечко, белую фату и колокольный звон. Стану примерной и благовоспитанной, я нарожаю кучу детей и буду учить их лепить из пластилина, вышивать крестиком и плавать в любую погоду. Я буду варить борщ и лепить пельмени, я научусь вязать и стану толстой…
Нет, становиться толстой – это перебор. Просто превращусь в слегка дородную матрону. Уютную и благообразную. Не Соня, а аппетитная булочка с изюминками глаз…
Пойти, что ли, Туполева разбудить и начать делать детей прямо сейчас?
Нет. Рано. Во-первых, ему надо как следует выспаться, а во-вторых, груз все еще у меня. Точнее, у Марченко за шляпками».
И стоило мне только вернуться от грез к минору, как возле моего шезлонга нарисовался господин шпиён. Расселся вольно, крякнул и показал мне родимый мобильник. Я тут же протянула к нему жадную ручонку, но Ваценко убрал телефон в нагрудный карман рубашки и, посмотрев на меня пытливо, проговорил:
– Скажите-ка мне, Соня, как вы на мой тайник вышли?
Я поняла, что деньги еще болтаются по всяким офшорам и любоваться на дисплей еще рано, самодовольно взбила вверх прическу и хрюкнула:
– Элементарно, Ватсон. – Намекать шпиёну на то, что он плохо знает классиков социалистического периода, благоразумно не стала. Для меня Тарас Ваценко не иностранец, а величина непонятная, и потому хвастаться я начала от второго пункта. Чем меньше болтаешь, тем больше проживешь. – В детстве я пять лет провела в театральной студии и в гримах, париках и прочем кое-что смыслю. Вы ведь видели меня на набережной?
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
