— Я приведу мистера Тулли, но потом уйду. До тех пор, пока вы не уедете.
Я только кивнула.
— Вы не злитесь?
Я покачала головой. Как жаль, что он решил не продлевать нашу игру до завтра. Хотя бы один день, ради моего дня рождения! Но как можно винить его? Я никогда не смогу.
— Вот, — коротко сказал он и протянул мне маленький бумажный сверток.
Я подошла ближе, взяла его и начала разворачивать бесчувственными, словно окоченевшими, пальцами. Под бумагой показались серебряные крылья. Лебедь. Мы молча смотрели, как он тускло поблескивает у меня на ладони.
— Не надо было дарить мне его, — сказала я.
— Почему?
— Потому что… Он слишком милый, чтобы переводить его… впустую.
Он нахмурился.
— Впустую?
— Ради… ничего.
— Кэтрин, вы что, правда можете назвать это «ничем»?
До этого я только раз слышала, как он произносит мое имя, и снова звук его голоса пронзил меня насквозь, как игла бабочку. Медленно, будто против своей воли, я подняла голову, посмотрела ему в глаза и поняла, что он не играл со мной ни в какие игры. Все вокруг будто замерло, даже дождь за окном и огонь в камине, и земля словно сама собой завертелась под нашими ногами. А потом он отвернулся и ушел прочь.
Первым в библиотеку постучал Бен Элдридж, как всегда, светящийся любезной улыбкой, с букетом цветов и бутылкой.
— Мисс Тулман, — произнес он. — С днем рождения. Позвольте сказать, что вы просто прекрасны сегодня.
Раньше меня бы успокоил его комплимент, главным образом потому, что он не счел мой внешний вид странным или неприличным, а комментарий по поводу красоты я вообще отбросила бы за ненадобностью. Но теперь мне почему-то было легче поверить в то, что Бен может считать меня красивой, поскольку скоро я потеряю абсолютно все, включая и то сокровище в моей собственности, о котором я даже и не подозревала. Я улыбнулась и церемонно присела в легком книксене, словно одна из дядиных игрушек.
— Благодарю вас, мистер Элдридж. Заходите, прошу.
Он прошел в библиотеку, сняв шляпу, испещренную точками от капель дождя, и тут в темноте коридора я увидела Дэйви. Он грустно смотрел в пол и прижимался щекой к своему кролику.
— Привет, Дэйви. Иди сюда. Давай. — Я протянула ему руку. — У меня есть кое-что для тебя, так что нечего бояться.
Он неохотно зашел, и я провела его к игрушечной лошадке, стоявшей за диваном. Мы вместе с Мэри в последний момент решили перетащить ее, и не обошлось без приключений, но в итоге трофей был вычищен и водворен на место. Я склонилась к уху мальчика.
— Можешь играть с ней в любое время, как только захочешь, — сказала я. — Так что не придется лезть через шкаф среди ночи. И это может стать нашим секретом, если желаешь, так же как книжка и поляна.
Я выпрямилась, и моя улыбка исчезла сама собой. Мальчик весь остолбенел, его ручка в моей заметно похолодела.
— Дэйви, тебе нечего бояться. Что ты, я совсем не сержусь.
Но на его лице появилось то самое пустое и безучастное выражение, будто он был не мальчиком, а манекеном. Я ужасно расстроилась. Я так надеялась, что ему понравится.
— Как же вам, наверное, пришлось повозиться, чтобы придать уют этому заброшенному уголку дома, — вдруг нарушил тишину Бен. Он стоял у окна и смотрел на пустоши, сейчас будто нарисованные акварелью на стекле, все еще держа в руках бутылку и цветы.
— Мистер Элдридж, простите, я забыла взять у вас подарки. — Я обежала диван и забрала у него мокрую шляпу. Он протянул мне букет, и я вспомнила заросший сад у его дома — те самые цветы.
— Конечно же, это для вас, однако я вижу, что у вас этого добра и так предостаточно. — И он улыбнулся на цветочные вазы вокруг. — Но вот вещица, которой у вас точно нет. — И он протянул мне бутылку. — Кларет тысяча восемьсот второго года.
— Французский, — заметила я, прочитав этикетку. — Откуда он?
Бен расплылся в довольной улыбке.
— Я нашел его в тайнике старой тетиной хижины. Наверняка хранили для каких-то медицинских целей, я почти уверен. — Он хитро подмигнул. — Может, откупорим? Думаю, лучшего повода…
Громкий стук в дверь не дал мне ответить. Я поставила цветы на стол и, шурша атласным подолом, пошла открывать. В комнату влетел дядя Тулли, чуть не сбив меня с ног, стремясь попасть в знакомое пространство из темного дома. В дверях показался Лэйн. Я не могла смотреть ему в глаза. Сейчас он уйдет, и мы больше никогда не увидимся. Я шагнула назад и ухватилась за каминную полку, чтобы удержаться на ногах.
— Лэйн, Лэйн! — восклицал дядя. Он вертелся вокруг себя, конечно же, по часовой стрелке и разглядывал библиотеку. — Ты только посмотри на это! Это прекрасно, не правда ли? Посмотри на…
И тут наконец его ярко-голубые глаза встретили мои. Он замер и затем непривычно медленно двинулся вперед через всю комнату, пока не встал прямо передо мной, совсем близко. Затем слегка склонился вбок, вздохнул, и мне на секунду даже показалось, что он хочет поцеловать меня в щеку.
— Лэйн! — воскликнул он внезапно прямо над моим ухом. Я подскочила, как всегда. — Она пахнет так, как надо! Не железом и не машинным маслом, а так, как надо!
Бен засмеялся, а дядя просто засветился от радости, глядя на меня. Затем в комнату, пыхтя, вошла миссис Джеффрис, мокрая и очевидно чем-то недовольная, но я все еще не могла отвести глаз от ее племянника. Он стоял в напряженной позе, готовый броситься непонятно куда. Взгляд серых глаз был прикован к бутылке в руках у Бена.
— Бог мой, — сказала она. — И чем вы тут занимаетесь?
Я оторвала взгляд от Лэйна и посмотрела на нее. Она глядела на меня, сердито сузив глаза и уперев руки в бока, и мокрый насквозь чепец измятым от дождя цветком лежал у нее на голове. Она не просто вымокла, вода текла с нее ручьями. Затем она обернулась в сторону одного из диванов, будто ее позвали, и тут же успокоилась. Она пересекла комнату и заключила бедного Дэйви в свои сокрушительные объятия, а дядя так же целенаправленно прошел в угол к коробке с игрушками и откинул крышку. Я продолжала стоять на месте как вкопанная и не знала, что делать. Совсем рядом раздался голос Лэйна.
— Позвольте объяснить, — прогудел он. — Тетя Бит носилась по огороду, потому что не могла разыскать Дэйви. Она утверждает, что он перестал с ней разговаривать, и теперь она, как злобная наседка, заклюет любого, кто подойдет к ним на небезопасное расстояние. А вы так похожи на свою бабушку, да еще и стоите в этой комнате, так что думаю, способны шокировать любого, кто ее помнит. А еще могу предположить, что вы и пахнете так же, совершенно не машинным маслом и металлом.
— Все дело в платье, — быстро ответила я. — А откуда вы знаете, как выглядела бабушка? — Я боялась, что если замолчу, он соберется и уйдет.
