Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Тихо отодвинулась штора, и на пороге возник Кирдягин. Баронесса с укором посмотрела на него:
– Тебя, mon cher, только за смертью посылать! – и тут же взмолилась: – Ну не испытывай моего терпения, скорее говори, что там в доме происходит?
Кузен молча прошел к зеркалу и принялся поправлять новый шелковый галстук. Баронесса сердито окликнула Кирдягина:
– Ты меня слышишь, Дмитрий?
Ответа по-прежнему не было. Ее дорогой кузен словно прирос к зеркалу.
Дмитрий Кирдягин был привлекательным молодым человеком, высоким прекрасно сложенным, все еще стройным, несмотря на небольшое брюшко; известный дамский любимец и угодник. У него были серые, слегка холодноватые глаза, томный взгляд, который отрабатывался годами, чтобы походить на чарующий байроновский полувзгляд. Сей изысканный джентльмен был украшением петербургских салонов, многие знатные дамы пытались заманить его в свою гостиную. Помимо всего, кузен слыл признанным знатоком моды и танцев. Благодаря ему Полина приобрела много полезных знакомств, но мало кто в свете догадывался, что их отношения далеко не так безоблачны и по-родственному целомудренны... У Дмитрия была своя корысть держаться поближе к вдове дальнего родственника своей матери. Он предпочитал об этом не распространяться, баронесса могла только догадываться, почему Кирдягин терпел скуку княжеского дома и самого хозяина, смотревшего на него как на досадное приложение к хорошенькой женщине.
Баронесса с укоризной во взоре подошла к Дмитрию и обняла его за плечи, но тот продолжал созерцать свое изображение и поправлять белым куриным пером тщательно уложенные кудри. Небрежно освободившись из ее объятий, Кирдягин прервал свое занятие, чтобы развернуть зеркало к свету.
– Дмитрий! – взвизгнула в отчаянии баронесса, оттолкнув Кирдягина от зеркала. – Перестань на меня дуться, черт тебя побери! Скажи наконец, приехал этот несносный Верменич или нет?
Кирдягин, лениво повернув голову, презрительно усмехнулся:
– Ты за кого собираешься замуж, за князя или за этого жалкого повесу?
– Этот жалкий повеса, как ты изволил выразиться, смотрит на меня с такой ехидной ухмылкой, словно знает что-то!
– У страха глаза велики, ma barone! Сегодня разоблачение тебе не грозит, князь благополучно разрешится от бремени предложением руки сердца! – Кузен вновь повернулся к зеркалу тряхнул головой, явно недовольный своим видом, и сердито проворчал: – В последний раз позволяю твоему парикмахеру стричь меня! У него ни тонкости, ни вкуса. Ты помнишь куафера в Москве? Прошлым летом он подстригал меня и делал это, позволь заметить, с особым шиком и мастерством. Но сбежал, подлец, говорят, к себе в Париж, когда с похмелья чуть не отрезал нос князю Голицыну. Вот он-то mon Dieu, был formidable![31]
– Ох, Дмитрий, замолчи, хотя бы на минуту! Неужели ты не видишь, что у меня сейчас есть более серьезные поводы для волнения, чем твоя дурацкая прическа! – Прижав пальцы к вискам, баронесса опустилась в кресло и закрыла глаза.
– И какие же, если не секрет? – Кирдягин, отступив от зеркала, подправил завиток на виске и весьма непочтительно хихикнул. – Возможно, потерялась пуговица от твоего любимого платья или кто-то ненароком отдавил тебе хвост, ma princesse avenir?[32]
– Если кому-то и отдавили хвост, Дмитрий Афанасьевич, то только не мне! – отрезала насмешку Полина Дизендорф. – Не вы ли, милостивый государь, сегодня поутру запудривали царапины на своей физиономии? Чувствую, ваши чары бессильны не только перед графиней Волоцкой! – Вдова деланно рассмеялась. – Плохо стараетесь, mon cher, если с простой служанкой не можете справиться!
Кирдягин резко повернулся, чуть не уронив зеркало. В последний момент успел его подхватить и поставить на место. Потом стремительно пересек комнату и, схватив баронессу за подбородок и шею, яростно прошипел:
– А если князь увидит те царапины, которые коготки его невесты оставили на моей спине в порыве, так сказать, страсти? Или намекнуть ему о некой Полине Крапивиной, нищей актрисочке, сумевшей вовремя лечь под моего престарелого дядюшку? А может, поведать будущему супругу, что за два года ты не только промотала состояние своего покойного мужа, но и наделала кучу долгов?!..
Баронесса попыталась оттолкнуть его, но Кирдягин переместил пальцы на ее щеку и сильно ущипнул. Удовлетворенно усмехнувшись, он вдруг склонился к ее лицу, слизнул скользнувшую из женских глаз слезу и томно вздохнул:
– Никто в этом мире не способен оценить, какую жертву я приношу, уступая тебя князю! Но отнюдь не бескорыстно, дорогая! Надеюсь, мне достанется маленький кусочек от того большого пирога, который ты отхватишь вот этой нежной ручкой... – Дмитрий Афанасьевич поднес ладонь баронессы к своим губам и вдруг укусил ее. Вскрикнув, женщина занесла руку для пощечины. В это время в дверь комнаты постучали. В мгновение ока Кирдягин отпрыгнул к окну и со скучающим видом прислонился к подоконнику. Дверь отворилась, на пороге возникла горничная баронессы. Слегка склонив голову, а исподлобья скользнула взглядом по комнате произнесла:
– Его светлость князь просят вас, барыня, подняться к нему в кабинет!
Полина Дизендорф осенила себя крестным знаменем, открыла пудреницу и прошлась пуховкой по лицу. Потом, победно улыбнувшись Кирдягину, с гордо поднятой головой покинула спальню.
– С...! – пробормотал Дмитрий Афанасьевич, с остервенением впечатав кулак в подоконник. Охнув от боли, он вышел вслед за баронессой.
23
Вдова прошелестела юбками по коридору первого этажа, заметив боковым зрением открывшуюся дверь парадного входа. На пороге, отфыркиваясь и похохатывая появился Павел Верменич. Его пышная шевелюра была щедро осыпана снегом. В снегу было и модное в этом сезоне пальто с двумя или тремя пелеринами. Держа мокрый цилиндр в руке, гость придержал двери: в вестибюль тут же ввалились мальчики. Розовощекие, с коньками в руках, они повисли на Павле, и вся эта визжащая от восторга компания рухнула на сверкающий мрамор, разукрасив его грязными пятнами. Верменич, несмотря на сумятицу, умудрился снять пальто и кинуть его в руки дворецкого, невозмутимо взиравшего на кутерьму у своих ног.
Полина, брезгливо передернув плечами и сделав сердитое лицо, приказала:
– Сейчас же прекратите это безобразие! – и, заметив удивленные глаза мальчиков, уже прикрикнула: – Живо в детскую, и чтобы через десять минут вы были в полном порядке и не заставляли ждать себя за ужином! – Оглядев еще раз застывшую на полу публику, вдова с презрительной усмешкой отметила измятый фрак и развязавшийся галстук Верменича, после чего с чувством выполненного долга направилась в кабинет князя, но тут новый шум привлек ее внимание. Опять распахнулись двери, и в вестибюль ворвался Алтай, а за ним, подобрав юбки, влетела Серафима. Мальчики, не обращая внимания на остолбеневшую от подобных бесчинств баронессу, вскочили с пола и включились в живую карусель. Разгулявшийся пес, как заведенный, носился по вестибюлю, мальчишки с пронзительным улюлюканьем гонялись за ним, Серафима хохотала и в конце концов упала на пол рядом с Верменичем, споткнувшись о его ноги. Дворецкий лишь молча отодвинулся к стене.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
