– Иди, мой мальчик. Я знаю, что ты голоден. На Лугу гризли твой улов бывал не слишком щедрым. Иди!
Шеннон махнула рукой в сторону луга и леса и снова повторила команду.
Выждав несколько мгновений, Красавчик потрусил к лесной опушке. Он опустил нос к земле и начал поиски дичи.
Шеннон повернулась к Краубейт и Разорбеку. Она расседлала мула, заменила уздечку недоуздком и повернулась к вьючной лошади. Развязывая узлы на сумках с провизией, она почувствовала, что на ее глаза снова набегают слезы. Ведь эти узлы собственноручно завязывал Бич. Его руки приторочили эти сумки, свернули скатку с одеялом…
– Не думай об этом, – прошептала Шеннон. – Предстоит множество дел. Что толку рыдать об упрямом бродяге… Дела от этого не продвинутся…
Но как Шеннон ни пыталась себя уговорить, руки вопреки ее воле дотрагивались до каждой вещи, до которой дотрагивался Бич. Развьючив лошадей, она отвела и привязала их на лугу, где они могли полакомиться сочной травой.
Вдруг Шеннон услыхала отчаянный заливистый лай Красавчика. Сердце у нее сжалось, затем бешено заколотилось.
Так отчаянно лаять Красавчик мог только в случае появления чужака.
Кляня себя за то, что, расстроенная отъездом Бича, она забыла прихватить дробовик, Шеннон обшарила глазами луг, пытаясь обнаружить признаки появления людей.
Внезапно из леса появились два длинноногих мула и рысью направились к Шеннон. Она вскочила и бросилась к хижине, но обнаружила, что дорогу к дробовику ей преграждают двое Калпепперов.
Шеннон не стала тратить силы на крики о помощи, ибо поблизости не было никого, кто мог бы ей помочь, кроме Красавчика. Но он ее уже предупредил. Развернувшись, она бросилась в лес, моля Бога о том, чтобы успеть добежать до опушки раньше, чем ее настигнут мулы.
Однако Шеннон не преодолела и половины расстояния, когда поняла, что топот копыт у нее за спиной становится все громче. И хотя она припустилась еще быстрее, стало ясно, что она проигрывает гонку и что ей не удается добежать до леса раньше Калпепперов.
Длинная жилистая рука схватила Шеннон за пояс куртки. Дарси был недостаточно силен, чтобы поднять на седло сопротивляющуюся добычу, тем не менее из рук он ее не выпускал, хотя Шеннон отчаянно кусалась и царапалась.
– Клим был прав, – прокричал Дарси, переводя мула на шаг. – Из нее энергия так и прет!
Бо хмыкнул.
– Успокойся, дорогуша, – сказал Дарси. – Я готов к делу так же, как и ты, но первым будет Бо, как самый старший. Я буду третий, так что побереги силы… А-а-а!
Душераздирающий вопль Дарси был реакцией на действия Красавчика, который подскочил сзади и. бросился на Калпеппера.
Дарси, обороняясь от Красавчика, отпустил Шеннон. Огромный пес со всего маху ударил Дарси в плечо и вышиб его из седла.
Рыча и щелкая зубами, Красавчик набросился на упавшего бандита.
Приземлившись на четвереньки по другую сторону от схватки, Шеннон мгновенно поднялась и бросилась бежать. Уже на ходу она крикнула Красавчику, чтобы он оставил Дарси и бежал за ней, ибо понимала, что Калпепперы не пощадят верного пса.
Добежав до леса, Шеннон оглянулась. По земле катались Дарси и Красавчик, слышались отчаянная ругань и бешеное рычание. Бо, сидя верхом, направлял свой револьвер на дерущийся клубок в ожидании удобного момента.
Выстрел был неминуем. Слезы градом катились по щекам Шеннон. Надсадно дыша, она углубилась в лес, пытаясь воспользоваться шансом, который предоставил ей Красавчик. Во что бы то ни стало ей надо добежать до горного склона, проникнуть через пещеру в хижину, схватить дробовик и затем помочь Красавчику.
Но Шеннон не успела добежать до склона, когда услышала звуки выстрелов из револьвера.
Бич резко остановил Шугарфута на одной из троп у ручья. Мерин с неудовольствием пожевал мундштук, но подчинился.
Бич замер и внимательно прислушался, зорко вглядываясь в окружающие тени. Однако он не видел и не слышал ничего такого, что могло бы объяснить вдруг возникшее чувство тревоги.
– Ты просто выдумываешь какие-то страхи, – сказал он себе вполголоса.
До сих пор в каждом вздохе ветра, в каждом шорохе ему слышался голос Шеннон.
«Бич, честное слово, я не просила твоей любви!»
Он сжал ладони в кулаки.
«Я люблю тебя, неприкаянный странник!»
Бич закрыл глаза. Он с такой силой сжал поводья, что они больно врезались в ладонь даже сквозь перчатки.
– Я не хочу тебя любить, – произнес он сквозь зубы. – Я не хочу чувствовать себя связанным… Я не могу всегда оставаться на одном месте, сладкая девочка!
Внезапно Шугарфут навострил уши и повернул изящную серую голову назад.
Его всадник тоже услышал подозрительные звуки.
Где-то рядом с хижиной Шеннон кто-то открыл стрельбу из шестизарядного револьвера. У Шеннон такого оружия не было.
А вот у Калпепперов оно имелось.
Бич развернул Шугарфута и пришпорил его. Мерин рванулся вперед, а Бич тут же на ходу достал из чехла и проверил автоматическое ружье. Бывали моменты, когда одного кнута недостаточно. Бич был уверен, что такой момент наступил.
Пригнувшись к шее Шугарфута, Бич пустил коня во весь опор. Мелькали скалы и деревья, но Бичу казалось, что он движется со скоростью улитки.
Он готов был продать свою душу дьяволу, лишь бы доскакать до Шеннон раньше, чем Калпепперы успеют надругаться над ней.
Шугарфут несся как ветер вдоль ручья, не сбавляя скорости перепрыгивал через валуны и пни. Когда лес стал снова слишком густым, Шугарфут лишь самую малость замедлил бег, чтобы иметь возможность уклоняться от возникающих на каждом шагу препятствий.
На пути то и дело попадались канавы и выемки; огромные валуны, только что упавшие и полусгнившие деревья, которые Шугарфут преодолевал одним махом.
Бич приник к лошади словно большая кошка, чувствуя каждое движение Шугарфута, готовый в любой момент натянуть повод и помочь ему собраться после особо трудного прыжка.
Когда мерин преодолел огромный завал из деревьев, впереди послышались новые выстрелы. И звучали они теперь уже гораздо ближе. Не осталось никаких сомнений в том, что стреляли из шестизарядного револьвера. Точнее из нескольких.
Ответных выстрелов из дробовика не последовало.
– Гони, моя серая громадина! Выложись до конца! – пробормотал Бич. – Вперед!
Словесную команду Бич подкрепил шпорами. Шугарфут распластался в стремительном полете над землей, выжимая из себя все, на что был способен. Нос его ввинчивался в упругий воздух, хвост вытянулся во всю длину параллельно земле. Скорость была умопомрачительной и откровенно опасной. Один неловкий шаг, одна ошибка – и всадник и лошадь могли оба оказаться на земле с переломанными костями.
