— Я оставил здесь своих людей для зашиты находящихся в этом заведении женщин. Я счел своим долгом так поступить. А теперь хочу найти миссис Броуэм и заставить ее заплатить за то, что она сделала с моей сестрой. — Нельзя было забывать и о происшествии в Гайд-парке, и о нападении на Тревора. Могла ли за всем этим стоять Броуэм?
Кристиан потер шею. Он приехал сюда не потому, что хотел сбежать от Джейн. Он не бежал от своего неумело сделанного предложения и совершенной ошибки.
— Попытайтесь вышвырнуть меня отсюда, если вам достанет дерзости, Рэдклиф, — продолжал Кристиан. — Но я все же поговорю с этой женщиной. — Он повернулся к утирающей слезы миссис Доу. Она боялась за свою жизнь. Это хорошо. — Я граф, мадам. И могу похлопотать о снисходительности к вам, если вы мне поможете. Хотите быть повешенной вместо миссис Броуэм?
Тощие плечи нервно дернулись.
— Нет.
— Тогда помогите мне. Куда уехала Сапфир Броуэм?
Экономка умоляюще посмотрела на Кристиана:
— Не знаю. Я делала только то, что мне приказали. Я не совала свой нос в дела хозяйки. А потом сюда начали приезжать мужчины.
— Мужчины в черных плащах и масках. — Краем глаза Кристиан заметил, как взметнулись брови Рэдклифа.
— Вы знаете о них? — спросил офицер.
— Знаю. Расскажите, что они здесь делали, мадам.
Кристиан ждал, наблюдая за тем, как в душе экономки происходит внутренняя борьба.
— Эти люди приезжали, — тихо начала она, — а затем шли в запертую комнату, расположенную в самом конце коридора на втором этаже. Туда для них приводили новеньких девушек, доставляемых госпожой. Я знаю, что эти девушки были проститутками, а не пациентками. Я поняла, для чего предназначено это заведение. В пансионе мадам проворачивала свои темные делишки. Но я оставалась здесь, потому что должна была присматривать за действительно больными женщинами. Наверное, мне стоило бросить эту работу, но вы должны понять меня, милорд: как только сюда начали приезжать эти незнакомцы, живой бы я отсюда уже не выбралась.
Кристиан вспомнил, как Броуэм защищала свой клуб, называя его местом, где все желающие могут получить чувственную свободу. Проклятая ведьма!..
— Вам известно, кто эти мужчины?
— Могу только сказать, что все они джентльмены. Их было шестеро. Они называли себя «Клубом демонов» и в шутку говорили, что их послали на землю, чтобы научить ангелов греху.
— Они так свободно разговаривали в вашем присутствии? — удивился Кристиан.
На щеках экономки проступили красные пятна.
— Я решила, что для моей же собственной безопасности лучше тайно собирать информацию.
— Какую именно информацию? — спросил Рэдклиф и подался вперед, точно пес, учуявший запах добычи.
Миссис Доу отшатнулась, и Кристиан сел рядом с ней. Его спокойный, властный взгляд заставил офицера ощетиниться.
— Вы можете спокойно говорить в присутствии этого человека, — заверил Кристиан миссис Доу. — Я здесь в качестве свидетеля того, что вы добровольно решили с нами сотрудничать.
— Я видела этих мужчин, милорд. Подглядывала за «демонами» в замочную скважину. Я шла на большой риск, но, повторяю вам, милорд, я боялась, что вообще никогда не смогу отсюда вырваться живой. Эта дверь вела в маленький вестибюль. Мужчины встречались там, а потом шли в другую комнату к девушкам. После таких визитов они пили в этом вестибюле бренди, и для этого им приходилось снимать маски.
Экономка тяжело вздохнула. Кивнув, Кристиан попросил ее продолжать.
— Один был совсем лысым, с большим крючковатым носом. Второй — белокурый, с очень красивым лицом. У третьего — жидкие каштановые волосы с проблесками седины. Лица его я не видела. А вот еще у двоих волосы были черными, как у вас, милорд.
Кристиан замер. Описание третьего мужчины представлялось расплывчатым, но им вполне мог оказаться Тревор. А вот Салаберри подходил под описание блондина.
— А шестой?
— Он был самым крупным из всех. Красивый такой джентльмен с густыми седыми волосами. Он всегда смеялся и казался мне исчадием ада. Я знаю его имя, потому что услышала, как однажды к нему обратился его товарищ. Его звали Шеррингем.
Кристиан едва не шарахнулся в сторону при этих словах. Шеррингем?!
— Должно быть, прошло много времени с тех пор, как вы видели его в последний раз?
Миссис Доу кивнула:
— Они приезжали сюда в течение целого года. А вот шестой джентльмен приезжал всего несколько раз. Тут кое-что произошло… — Экономка осеклась.
— И что же?
Несмотря на то, что это причиняло ему боль, Кристиан постарался смягчиться и унять бушующую в душе ярость.
— Прошу вас, расскажите.
Экономка принялась теребить завязки на вырезе платья.
— Однажды в пансион вместе с госпожой приехала женщина. Она отличалась от всех остальных. Невинной ее уж точно нельзя было назвать. Это была наглая женщина в вызывающем алом платье. Вела себя грубо, капризничала. Я сразу разглядела в ней проститутку.
Кристиану пришлось прикусить язык, слушая, как сыплет оскорблениями экономка. А ведь она привязывала к кроватям невинных девушек.
— В ту ночь я не спускалась вниз. Осталась в своей комнате. Но когда поднялся шум, решила спуститься и поглядеть. Я хотела остаться незамеченной, но из тайной комнаты вышла мадам и поймала меня в коридоре. Когда она подозвала меня к себе, у меня сердце в пятки ушло…
— Продолжайте, — произнес Кристиан, хотя уже догадывался, что сейчас услышит.
— Я заглянула хозяйке через плечо и увидела лежащую на кровати женщину в алом платье. Мадам сказала, что у нее случился приступ и она умерла. Только у нее была так неестественно повернута голова… А в комнате рядом с кроватью стоял Шеррингем.
Рэдклиф принялся расхаживать по комнате.
— Вы считаете, он ее убил?
— А что еще я должна была подумать? Вы хотели узнать правду. Так вот это был самый первый случай. Потом девушки тоже умирали. Их душили. В те дни, когда это происходило, в пансион приезжал только Шеррингем.
Несколькими часами позже, взяв в руки поводья, Кристиан повернулся к Рэдклифу:
— Граф Шеррингем погиб во время пожара около года назад.
Офицер посмотрел на Кристиана:
— А другие? Муж вашей сестры, лорд Тревор, знал об этом заведении?
Кристиан кивнул:
— Да. И у Тревора тоже каштановые волосы с проседью, впрочем, такие приметы подходят многим.
— Мы на Боу-стрит осторожно следим за представителями высшего света, питающими особую любовь к борделям. — Рэдклиф сморщился от отвращения. — Я считаю, что закон нарушать не должен никто, независимо от титула и положения в обществе. Но я реалист и прекрасно понимаю, что людям, обладающим определенным влиянием, легче уйти от ответственности. Поэтому сыщикам с Боу-стрит приходится из кожи вон лезть, чтобы вынудить такого человека шагнуть в расставленные силки.
