– команда на прекращение облучения – " закрыть шлюзы";
– территории, подлежащие первоочередному воздействию – "первая партия";
– территории, подлежащие воздействию во вторую очередь – " вторая партия";
– возможные негативные последствия – "остаточное загрязнение";
– меры по ликвидации негативных последствий – "отбеливание";
– население – "белье";
– население, избежавшее воздействия – "грязное белье";
– население, подвергнутое воздействию – "чистое белье".
Для слов-связок использовать шифротаблицу "Клио-3". Календарные даты указывать по принципу "календарная дата минус два".
"22" марта Подпись: И. Старостин
* * *
Странник
Выйдя из лесопарка на улицу Сенной сторожки, Максимов из ближайшего автомата позвонил старшему группы. В трубке пропел мелодичный сигнал и безликая девица стервозным голосом пропела: "Извините, ваш разговор прослушивается в интересах охраны общественной безопасности".
Максимов поморщился: «Сука! С таким голоском дешевой шлюхи только об этом и радеть!»
В столицах еще надеялись на технику. В провинции действовали проще, вежливую фразу бубнил дежуривший на АТС опер, явно осатаневший от бесконечного ее повторения, ближе к вечеру он просто шипел "Слушаем!", после чего следовал оглушительный щелчок. В Москве работали аккуратнее. Щелчок был слабый, едва слышен.
– Антон, ты? – Максимов привычно посмотрел по сторонам.
Узкая улочка, накрытая ветвями разросшихся тополей, была пустой.
– А кому еще тут быть! – ответили в трубке.
– Я ничего не купил.
– Ясно.
В трубке запиликали короткие гудки.
С этой минуты, получив сигнал тревоги, двенадцать человек из группы прикрытия Юрки начнут покидать город. Так же незаметно, как и вошли в него месяц назад.
Максимов нажал на рычаг. Набрал номер, который выболтал седой. Дожидаясь соединения, машинально пальцем на стекле вывел стрелообразную руну.[6]
Опять тот же глумливый голосок девицы. Щелчок.
* * *
Оперативная обстановка
Контроль телефонных переговоров
Абонент "А" – 242-0909, номер закреплен за Московским управлением СГБ
Абонент "Б" – 745-5683, таскофон №224569, ул. Сенной сторожки
"А" – Слушаю вас.
"Б" – Майора Рожухина.
"А" – Кто его спрашивает?
"Б" – Я говорю с Рожухиным? Если нет, передайте ему трубку. Это информация касается только его. Лично.
"А" – Хорошо, допустим, я – Рожухин. От кого вы узнали этот номер? Говорите, иначе я положу трубку.
"Б" – Позывной "Соловей".
(пауза – 8 сек.)
"А" – Я слушаю вас.
"Б" – Для тебя посылка от Соловья.
"А" – Н-да? И когда я ее могу получить?
"Б" – Ты уже ее получил.
"А" – Не понял?
"Б" – Вспомни акцию у Выселок. Тогда я не промахнулся. А сейчас – мажь лоб зеленкой, сука, и заказывай себе отходняк "ре минор".
"А" – Спасибо, что предупредил!
* * *
Максимов бросил трубку. Пробежал к остановке, успел сесть в отходящий автобус. На этом перекрестке они расходились по четырем направлениям, "наружка", даже если успела среагировать, сотрет ноги по пояс, пока зацепит след.
* * *
Оперативная обстановка
Контроль телефонных переговоров
Абонент "А" – 19-114 , номер закреплен за отделом "Т", кабинет 114.
Абонент "Б" – 22-221, узел связи Московского управления СГБ
"Б" – Узел связи, оператор Доронина. Слушаю вас.
"А" – "Полтава". Майор Рожухин. Откуда сейчас был звонок на мой городской.
"Б" – Назовите номер.
"А" – 242-0909.
"Б" – Секундочку… Таксофон на улице Сенной сторожки, дом три. Там, кстати, трубку плохо положили. Идут короткие гудки.
"А" – Вот такой у нас некультурный народ, барышня! Спасибо.
Преторианцы
Дмитрий бросил трубку. Откинулся в кресле, закинув ноги на стол.
Позу эту полюбил с детства. Мать гоняла, жена гоняла, пока, стерва, не ушла к другому. А он любил думать именно так, закинув повыше ноги. Зато до сих пор не было варикозных змеек на ногах. Несколько раз его заставали врасплох подчиненные, и за ним плотно приклеилась кличка "Ковбой". Лично он в ней усматривал намек на авантюрность и лихость раскручиваемых им операций.
В кабинет он ни с кем не делил. В вечно перенаселенном здании Управления это было привилегией. Большинство ютилось по четверо, а то и по шестеро в кабинетиках, за тесноту прозванных "шанхайчиками". Отдельный кабинет полагался только начальникам отделений. Но Дмитрий сумел убедить своего шефа, что на своей должности начотдела он пашет за троих, включая самого полковника Губанова. Шеф спорить не стал.
Дмитрий потянул к губам сигарету. Спохватившись, отбросил. Белый цилиндрик покатился по полированной столешнице. Замер на самом краю.
«Кто играет?» – спросил себя Дмитрий.
Вариантов ответов было столько, что не хватит листа бумаги, чтобы записать. А для просчета возможных вариантов развития событий потребовался бы мощный компьютер.
Ретроспектива
(15 км. юго-восточнее д. Выселки)
Преторианцы
Дмитрий потребовал, чтобы его отвезли к месту обнаружения трупа.
Поездка на БТРе никакого удовольствия не доставила. Спецназовцы глядели разъяренными волкодавами, которым так и не дали команду "фас". Шутить с ними, видившими, штабеля "груза-200" у кромки летного поля, было просто небезопасно. Нравы у "волкодавов" были особые. Запросто могли подвесить на ремень гранату со снятой чекой. Свидетелей не будет, все свои, тридцать раз кровью мазанные. Так и скажут, сам лох подорвался.
