Гретхен вскочила, потрясла руками, и грязь стекла в воду. Она прикрыла глаза. Мама поможет. Что, если придумать историю, будто Томми слышал, что Барб убежала и прячется в хижине Пурдисов?
Гретхен подняла глаза на воду. Вот и они! Мама и Сэм плыли рядом к деревянной плавучей платформе. Это было довольно далеко. Мало кто туда заплывал, в основном взрослые парни, да и то если догоняли красивую девушку. Гретхен нырнула и поплыла без остановок, пока не добралась до квадратного деревянного плота, торчавшего из воды. Забравшись на него, прижалась к теплому дереву. Платформа мягко покачивалась то вверх, то вниз. Она огляделась, но никого не увидела. Оттолкнулась, описала круг. Поблизости плескались и ссорились только близнецы Дженкинсы. Наверно, Мама и Сэм поднырнули под платформу, между ее дном и водой есть просвет фута в два высотой. Гретхен набрала побольше воздуха, свернулась поплавком. Через секунду ухватилась рукой за неровный край опорного столба и вынырнула. Рот ее непроизвольно открылся, но она не смогла издать ни звука. В колеблющемся зеленоватом свете Лоррейн и Сэм слились в единое целое, она крепко обнимала его за шею и притягивала лицо к своим губам.
Гретхен снова нырнула, и вода сомкнулась над ее головой.
Глава 9
Что заставило меня убежать в тот день? Ревность? Конечно. Ревность и страх. Я не хотела потерять маму. И не хотела ее ни с кем делить. Я знала — хотя тогда еще не испытала страсти, — что это объятие означало связь, с которой я не могла смириться. Я так и не спросила маму, знала ли она, почему я убежала с озера. Так много я никогда не говорила ни ей, ни кому другому. Наверно, только сейчас я поняла, чего мне стоило то лето. Я чувствовала себя брошенной мамой, друзьями, Томми, первым мальчиком, с которым целовалась. Много позже я сидела на веранде гостиницы «Ла Джолла» с Эдвардом, за которого вышла замуж после многолетнего развода и одиночества, и он посмотрел на меня изумленно и задумчиво, когда я ловко уклонилась от мягкого вопроса о моем прошлом: «Ты мне не доверяешь, Гиги?» На что я быстро ответила: «Конечно, доверяю, Эдвард. Но сегодня такое чудное утро, что не хочется быть серьезной. И все это было так давно». Я уронила салфетку и вскочила, показывая на море: «Смотри, кит. Вон там, за мысом».
Смотри в сторону, смотри в сторону…
Гретхен остановилась, судорожно глотая ртом воздух. Легкие болели, сердце бешено колотилось. По лицу текли слезы, смешиваясь с потом. Мама познакомилась с ним всего неделю назад. Как она может целоваться с ним? Правда, он скоро уезжает. Тогда снова все будет в порядке.
Она сгребла свою одежду с заднего сиденья, натянула рубашку и шорты поверх купальника, сунула ноги в сандалии и нацарапала записку на бумажной салфетке: «Ушла домой. Гретхен». Убежать, убежать от мамы, и от девочек, которых раньше считала подругами, и от Томми. Но каждый шаг по дороге приближал ее к хижине Пурдисов.
Она помедлила и чуть не вернулась на озеро. Идти в лес не хотелось. Но кто-то должен предупредить Клайда Татума. Только трое знают, где он: Гретхен, бабушка и женщина, звонившая бабушке.
Гретхен заставляла себя идти вперед. Каждый шаг был мукой. Вскоре она уже не замечала пот и не думала о маме, Сэме, озере, девочках или Томми. В мире осталась только горячая пыльная дорога и страх, холодом сводивший внутренности.
Она дошла до поворота и остановилась, не сводя глаз с едва заметного просвета в густых зарослях кустарника. Пели птицы. Трещали цикады. На ветру вздыхали листья. Одна, совсем одна. Некому пойти с ней.
Но надо идти этой тропой.
В голове светилась единственная мысль: что бы ни случилось, как бы страшно ни было идти по мрачному, безмолвному лесу, она должна предупредить Клайда Татума.
Стремительно, боясь передумать, Гретхен бросилась в густой полумрак. Она не старалась соблюдать тишину. Отбрасывала ветки ложной акации, ломала сухие прутья, шаркала ногами по земле. Если позволить тишине леса обмануть себя, страх будет расти и раздуваться внутри нее, пока она снова не бросится прочь.
Она продиралась сквозь заросли дикой гортензии. За одежду цеплялись побеги папоротника, ветки деревьев хлестали по голым рукам и ногам. Ну вот и заросшая поляна. Хижина казалась частью леса: тяжелые ветви дуба нависли над крышей, кусты крыжовника восемь футов высотой оплели стены. На ветру колыхалась трава по пояс. Крыльцо почти полностью скрывал плющ. Ступеньки сгнили и провалились. Грязные оконные рамы зияли пустотой, как мертвые глазницы.
— Мистер Татум! — Голос дрожал и прозвучал тонко и пронзительно. — Мистер Татум, мистер Татум… — Не испугается же он голоса девчонки. — Это Гретхен Гилман, подруга Барб. Мистер Татум…
Несмотря на звуки леса, шелест деревьев, тишина окутала ее, словно густой плотный туман, поднимающийся над прудом. Гретхен задержала дыхание, потом наклонилась и потерла комариный укус на лодыжке.
— Мистер Татум… — Его здесь нет. Она прошла такой путь, чуть с ума не сошла от страха, а его нет. Гретхен наклонила голову, вытерла пот воротником рубашки. Густая, тяжелая тишина нависла над поляной. Может, он уже ушел, чтобы сдаться. Эта мысль на мгновение взбодрила ее. А если нет, если он собирается вернуться сюда…
Она глубоко вдохнула, вспоминая грязный стол и обрывки бумажных пакетов из бакалеи. Он написал на них какие-то имена толстым карандашом. Надо положить на стол записку, предупредить, что его ищут с оружием. Нужно писать печатными буквами и постараться не оставить отпечатков.
Не заботясь о соблюдении тишины, Гретхен быстро прошла по высокой колышущейся траве, на секунду заглушив треск цикад, и поднялась по ступеням в солнечных бликах. Старые доски крыльца заскрипели под ее весом. Дверь была открыта. Гретхен торопилась, сейчас ей хотелось только оставить записку и уйти.
Она дошла до дверного проема, остановилась.
— О… — Слабый стон, едва слышный из-за возобновившегося крещендо цикад, принадлежал ей. — О… О… — Она отступила. Перед глазами навсегда запечатлелись набитая хламом хижина и тело Клайда Татума, упавшее на стол.
Гретхен развернулась и, перескакивая ступеньки, бросилась к лесу. Раздирая сплетенье веток лианы, она споткнулась о бревно, с трудом встала и поняла, что заблудилась. Нужно вернуться, найти тропинку к дороге. Нужно искать помощь. Ее мутило от страха. Отец Барб мертв, мертв, мертв…
— Вы окружены, — прогремел глубокий низкий голос. — Выходите, подняв руки. Мы вооружены. Выходите…
