конечно.
— Не ёрничай!
Маг смотрел на реку, сжимая и разжимая кулаки, и глубоко дышал, пытаясь взять чувства под контроль. Он был в бешенстве и я сочла за благо все же замолчать и не нарываться дальше. Спустя пару склянок я решилась.
— Я расскажу тебе все, о чем ты спросишь. Честно расскажу. Но взамен я кое-что хочу.
— Говори.
— Я хочу знать, что произошло с моим отцом. Получить его обратно, если он жив, или узнать где его похоронили, если мертв. Я уверена, что с твоими связями ты можешь организовать еще и не такое.
Табола подумал и кивнул.
— Принесешь клятву рода.
— Я согласна, — ответила я.
— Тогда клянись.
— Сейчас?
— А чего ты хочешь подождать?
— Хорошо. Я — Рийна Дана Наварра своим родом и знанием, своим миром и Забытым богом, своим разумом и силой клянусь, пока ночь сменяет день, пока реки текут в моря, пока женщины рожают детей, я сегодня честно отвечу на все вопросы, заданные магом Таболой дель Наварра. Спрашивай.
— Кто двой отец?
— Ведьмак. Его имя Дезмонд. Чуть больше трех лет назад он отправился в Ковен, чтобы рассказать о результатах своей работы и заручиться поддержкой магов.
— Какая работа и для чего поддержка?
— Ты можешь не перебивать? — я злилась на саму себя. — Я расскажу историю полностью.
— Хорошо. Продолжай.
Табола уже успокоился и не рвался ругаться. Я вздохнула и продолжила. Понимала, что может быть это и есть мой единственный выход. Эту историю рано или поздно придется озвучить. Хотя бы для того, чтобы точно узнать, что случилось и двигаться дальше.
— Отец продолжил дело деда и прадеда. Серьезно занимался исследованиями по состоянию и насыщению лей. По зависимости магических рас от их силы. Собирал артефакты и знания времен нидлундов. Любые. В Ковен он был допущен. Неоднократно сотрудничал с магами и помогал им. Побывал в древних городах, проводил раскопки. Он годами собирал и систематизировал знания. И делал свои выводы.
— Он делился ими с Ковеном?
— Насколько я знаю, только частью. Видимо, и этого хватило, чтобы его схватили и заточили.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что меня тоже искали. Не знали точно о моем существовании, но искали.
— Что было такого в информации, которую ему удалось собрать?
— Насколько я поняла, не в самой информации, а в выводах, которые он сделал. До чего-то такого он докопался и додумался. Я честно не знаю до чего именно. Он мне не сказал, чтобы защитить.
— Хорошо. Я обещаю, что узнаю, что случилось с твоим отцом. И… мне очень жаль, Рийна, — он сжал мою руку в своей.
— А теперь о том, что знаю и сделала я. Для тебя это будет важнее, — я отняла ладонь и крепко переплела свои пальцы.
Перед нами шумела почти не видимая в темноте река. Осенний ветер был по-южному теплым и пах водорослями и рыбой. На родных болотах сейчас наверное уже лежит первый снежок, а бочаги по утрам покрываются тонкой хрупкой корочкой. Они никогда не замерзают. Лед лишь прикрывает их, затягивая черные болотные глаза белёсой пленкой.
— Печать нидлундов у меня, — я развела руками.
Табола подозрительно долго молчал, поэтому мне пришлось повернуться к нему. Не хотелось. Он пристально смотрел на меня.
— О, боги… — маг отвернулся и опустил лицо в ладони. Затем с силой потер глаза и опять поднял взгляд на меня. — Давай-ка перечислим: ты — ведьма, что само по себе такая же редкость, как и дракон, ты украла печать нидлундов, твой сын — нидлунд, по-крайней мере, ты в этом не сомневаешься, твой друг-оборотень скоро станет первым за века, кто обретет вторую ипостась. Все? А, нет, ты еще и единственный, кроме меня, прямой потомок Наварра. Вот теперь всё. Или ты что-то еще утаила?
— Вроде бы всё…
— Нет, не всё! — внезапно вскочил и вскричал маг. Потом повернулся и обличительно ткнул в меня пальцем. — Ты еще и феерическая дура!
— Ага, — писнула я.
— Поганка болотная! Кикимора безмозглая… У-у-у-у… — взвыл он так, что все окрестные собаки поперхнулись лаем. — Убью, дуру!!! Сам бы убил!
Табола буквально начал искрится. «Он вроде бы не стихийник,» — эта мысль только и успела, что мелькнуть.
Внезапно поднялся сильный ветер, взметнул вверх песок, взревели волны на реке и прямо в его ладони опустились две молнии. Именно опустились, не он их сгенерировал. Табола держал их на протянутых в стороны руках и с удивлением смотрел на искры, бегущие по пальцам. Где-то в вышине прогремел гром.
— Брось каку! — заорала я. По привычке. Прямо как Марку.
Табола, видимо, автоматически послушался и стряхнул искры в песок. Яркая вспышка на миг осветила наши ошарашенные лица. В ту же склянку вода с неба хлынула стеной. Маг подхватил меня под руку и потянул в сторону дома. Некоторое время мы босиком бежали по скользким доскам настила. Его сапоги, как и мои шлепки остались где-то на берегу. Когда я два раза чуть не хлопнулась носом в землю, Табола подхватил меня на руки и закинул на плечо. Дома мы были уже через минуту. Он поставил меня на ноги в кухне и подошел к очагу, чтобы разжечь огонь.
— Иди, переоденься в сухое и возвращайся, — отдал он приказ. — И друга своего разбуди. Дальше разговор будем вести с ним. Иначе, я клянусь, я за себя не ручаюсь. Убью и скажу, что так и было!
— Не нужно меня будить, что тебе успела сделать Ри и где ваша, ягхры подери, обувь?
Тларг появился на пороге. Высокий, здоровенный, со всколоченными белыми волосами и угрюмым заспанным лицом.
— Ри! — сдвинул на меня брови Табола и я прыснула с кухни, как мышь из-под веника. Пусть сначала чуть успокоится. Отец тоже такой был. Если он молчит, не разговаривает, отворачивается, значит, дело плохо. Нужно бежать и прятаться. В этот момент он даже слушать не будет. Сначала всыплет по первое число, а потом будет разбираться. Если кричит и ругается, то гроза миновала.
«У Таболы
