сдали нервы, он посоветовал, куда мне надо пойти с моими претензиями. В суд, конечно.
Досудебную претензию я с божьей помощью составила и даже показала документы юристу, но уже и так знала ответ: мы всё сделали неправильно. Нельзя было то, нельзя было это. В общем, ничего мы не докажем и ничего нам не заплатят.
Но и дело было вовсе не в деньгах.
То есть, по сути, Артур Николаевич был прав, но не прав в риторике.
Не прав, когда заговорил со мной таким тоном, словно мы грязь у него под ногами, не прав, что даже не извинился, не прав, что выкручивался, юлил, врал и пытался свалить с больной голову на здоровую, пока не понял, что ничего ему не грозит, и не выбрал издевательский уничижительный тон.
По сути, он победил, а я проиграла.
Но поделиться мне своим поражением было не с кем. Только с Вероникой.
Она была в курсе моей переписки.
Аня давно ушла. Сборщик провозился с новой мебелью дольше, чем рассчитывал, и закончил, когда уже стемнело. Он уехал, а мы с ней сели на кухне.
— Ну и ладно, мам. Чёрт с ним! Не расстраивайся, — обняла меня моя добрая девочка.
— Видимо, да, — вздохнула я, — придётся смириться. Прости, малыш. Ничего у меня не получилось.
— Забудь, — махнула она рукой. — Папа тоже сказал: «Чёрт с ним! Земля круглая!»
— Как он?
— Не знаю, — пожала она плечами. — Вроде как обычно, но, мне кажется, он скучает. А ты по нему скучаешь?
— Очень, — кивнула я.
— Но ты его не простишь? — смотрела она с надеждой.
— Я его уже простила. Да его, наверное, и не за что было прощать. Но между нами теперь всё сложно. У него другая… жизнь. Другая…
— Женщина? — смотрела она на меня во все глаза. — Аня сказала, что это неправда. Они просто друзья. И папа ей помогает.
— С чем?
— Не знаю. Просто помогает. Она болеет.
— Ясно, — кивнула я. — Ну, помогает, и молодец.
— Помогать разве плохо? — больше поверила она в небрежный тон, каким я сказала, чем в слова.
— Конечно, хорошо. Хорошо, малыш, — вложила я в свои слова столько убедительности, сколько смогла.
— Но тебе это не нравится?
— Я не знаю, — сказала я честно. — Вот если бы твой Илья стал помогать другой девочке, как думаешь, тебе бы понравилось? Ну, например, помог другой девочке нести со школы рюкзак.
Она невинно моргала, осмысливая ситуацию.
— Да, — пожала она плечами. — Если бы другой девочке было тяжело, а он помог, я бы им гордилась. И разочаровалась, если бы он ей не помог.
— А если бы у тебя тоже был тяжёлый рюкзак, а он помог бы не тебе?
Она снова уставилась на меня непонимающе.
— Но ты же не болеешь.
— Нет, конечно, я не болею, — обняла я её.
— Ты своими объяснениями её только путаешь, — сказала от двери Аня.
Я и не слышала, как она пришла. Но, судя по всему, пришла только что — на ней было платье, которое она ещё не сняла, и косметика, которую не смыла. Волосы мокрые от дождя. Она что-то достала из холодильника, что-то очень похожее на протеиновый батончик.
— Наверное, — согласилась я.
— Ты правда выходишь на работу? — спросила она, не поворачиваясь — наливала в спортивную бутылку воды.
— Да, в понедельник.
— А куда? — удивилась младшая.
— Тут недалеко. В аптеку. Возле твоей школы. Сможешь заходить ко мне после занятий, — улыбнулась я.
— Ух ты! Круто! — обрадовалась младшая.
— Угу, и бабушка приезжает, — кривилась старшая.
А младшая радовалась.
— Мы будем играть с ней в карты. Ты будешь с нами играть, мам?
Они были как оптимист и пессимист: у младшей стакан наполовину полон, у старшей наполовину пуст. А я думала, что стакан уже не тот.
— Может быть, — выдохнула я и посмотрела на старшую. — Куда-то ходила?
— Да, в театр. С папой и Светой, — ответила она.
— М-м-м… Понравилось?
— Очень.
— Ясно, — я кивнула.
— У мамы ничего не получилось с ноутбуком. Этот директор, он такой козёл, — сказала Вероника.
— Кто бы сомневался, — хмыкнула Аня.
Ну да, — горько усмехнулась я. — Света похоронила мужа, потеряла ребёнка и борется с раком, а самое большое событие в моей жизни — сломанный ноутбук.
Взялась объяснить директору «Кнопика», что он не прав, и то не справилась.
Но моя дочь имела в виду другое.
— Он просто мудак, мам. Не расстраивайся. Таким бесполезно что-то объяснять и взывать к совести — у них её нет. Но мы ему всё равно отомстили. Оставили отрицательные отзывы, написали во всех соцсетях, в метках на карте, в Отзовике — везде, где упоминается его компания, какие они козлы. Надеюсь, никто никогда больше не придёт в его сервис. Не переживай, — пожала она мою руку. — И ты тоже, — потрепала по голове Веронику и уже пошла к выходу.
Но я её окликнула.
— Ань! — достала я из кармана Летучую мышь. — Я убиралась там в коробках… Держи!
Она открыла рот. Потом закрыла. Посмотрела на меня. И протянула руку.
— Ты её спасла?
— Конечно.
— Спасибо! — выдохнула она и сжала жемчужину в руке.
— Не за что, — пожала я плечами.
Может, иногда я поступала неправильно, но иногда… всё же правильно.
