информацию. Кто знает, что ещё хранит их кладезь информации.
– Почему вы едите мутантов? – спрашиваю я осторожно.
Монти как бы беззаботно пожимает плечами.
– Нам больше нечего есть. Город давно заброшен. Что-либо вырастить нереально, а вся дичь давно покинула наши леса. Крайне редко в ловушки попадаются звери, но… этого недостаточно. К сожалению.
– И давно вы тут?
– С рождения, – скрипит старуха. – У нас так красиво. Бабочки в июне прекрасны. Люблю сидеть в беседке возле церкви. Прихожане всегда добры ко мне и снисходительны. А пастырь и вовсе душка, у него такие, – Симона издаёт звук похожий на карканье, – аппетитные ягодицы.
– Не обращай внимания, – говорит Монти. – Симоне пришлось хуже всех. Она ещё помнит прежний мир, до того, как он перестал принадлежать людям.
Симона снова ковыряет в ухе. Я спрашиваю у Монти:
– Поблизости есть другие города?
Монти молчит.
– Живых нет. Да и далеко уйти мы не можем. Нас осталось всего семь человек. Взрослых. И даже если трое уйдут, то некому будет смотреть за Симоной и детьми, некому будет их кормить и приносить воду, – со злостью заканчивает Кани.
Из коридора доносятся тяжелые шаги. Внутренне подбираюсь и непроизвольно сжимаю кулаки. В комнату входят двое. Мужчина и женщина. Они с головы до ног измазаны в слизи. От них исходит отвратительная вонь. Темноволосый мужчина бросает взгляд на Монти, потом всё его внимание целиком и полностью переходит ко мне:
– У нас гости?
– Да, – отвечает Монти и представляет нас. – Джил, познакомься это Леон – мой отец. Папа, это Джил – наша… гостья.
Киваю и получаю в ответ только тяжелый насупленный взгляд. Мужчина так долго смотрит на меня, что Ракс начинает нервничать. Леон моргает и, встряхнув головой, произносит:
– Извини, просто я уже тридцать лет не видел посторонних, это немного странно.
Женщина выруливает из-за спины Леона, обходит стол, плюхается на стул рядом со мной и тут я понимаю, что Кани далеко не самый вонючий в этой комнате.
– Я – Ора, – представляется она. И высокомерно осматривает моё лицо. – Что с глазами? Никогда таких не видела. Чем-то болеешь?
Как будто ты видела много глаз.
– Я здорова. Глаза такие с рождения, – лгу я. Не знаю, как они могут отнестись к моей истории. Решат, что я более вкусная в сравнении с мутантами? Не поверят? Предположат, что я сумасшедшая? А вот это недалеко от истины.
Монти коротко рассказывает своему отцу и Оре о том, как они с Кани меня схватили. Рапортует всё, что было. Кажется, что мои слова он произносит точь-в-точь, как говорила я. Леон всё внимательно выслушивает. Он не отводит от меня взгляда, словно пытается залезть ко мне в голову. Простите, Леон, там уже занято.
– Это ты притащила с собой так много склизких?
– Да. Они шли за мной.
– Шли?
– Бежали.
Кани вступает в разговор:
– С ней ещё был какой-то Ракс, но мы его не нашли.
– Сколько с тобой ещё было людей? – спрашивает Леон.
Все молча пялятся на меня.
– Я была одна. Звала Ракса, чтобы сбить ваших людей с толку и отвлечь от себя внимание.
Леон удовлетворенно улыбается:
– И у тебя это не вышло. Мой сын молодец. Ему как раз нужна новая жена.
Что? Новая жена? Где, простите, старая? Ракс придвигается ко мне ближе и крутит пальцем у виска. Его мнение об этой общине не изменилось.
– У меня уже есть… жених. Спасибо за лестное предложение, – как можно более конструктивно отвечаю я.
– Жаль, – говорит Ора. – Монти хорош в постели.
Боже, ты-то откуда знаешь? Ой, нет. Не хочу об этом даже думать. Так Ора – мать детей Монти? Да кем они друг другу приходятся? Голова закипает.
Тут я не нахожусь с ответом и решаю увести мысли собравшихся в нужное мне русло.
– Я знаю, что вам нужны врачи и медикаменты. Я могу вам это дать, но в обмен на моё возвращение домой.
Леон расхаживает из стороны в сторону и очень сильно размышляет. Он что-то шепчет себе под нос и, остановившись возле меня, говорит:
– Так не пойдёт. Нам нужны не только врачи. Нам нужен дом. Город, что защитит нас от голода и скорой смерти.
– Торгуетесь? – спрашиваю я, но, кажется, это Ракс.
– Да. Нечасто Монти ловит принцесс, которые могут исполнить наши желания.
Логично. Как я понимаю, Леон главный в их общине, и он пытается защитить своих людей. Похвально.
– Я разрешу вам жить в моём городе, после того как отвоюю его. И у меня будет единственное условие.
– Какое?
– Вы должны будете жить по законам Креста. Никак иначе. Нарушение законов карается лишением свободы.
Леон отстраняется от меня и сжимает губы. Кивает.
– Я понял, вот только нам не выйти из города, пока там столько склизких. Нам пришлось пробираться через весь лес, чтобы попасть в город с другой стороны.
– Мутантов я беру на себя, – слишком уверенно произношу я.
Кани начинает хохотать в голос, запрокидывает голову назад и смеётся так сильно, что слёзы выступают на глазах.
– Какая дура. Да они растерзают тебя как пуховую подушку, а нам потом кишки собирать, чтоб более слабые падальщики не припёрлись.
Кани мне не нравится больше всех. Он прям неприятный.
"Могу помочь", – шепчет Ракс, и в этот раз у меня на губах мелькает улыбка. Пожимаю руку друга, и он, фыркнув, снова скрывается в тени.
– Я докажу вам. Нужно уходить как можно быстрее. Кого вы отправите со мной?
– Я пойду, – моментально отвечает Монти.
– Все пойдут, – сообщает Леон. – Мы не останемся здесь, гния и голодая!
Какая глупость. С прицепом в виде Симоны и малолетних детей мы далеко не уйдем.
– Вы потащите детей на неизвестное расстояние? Это опасно и глупо, – говорю я.
– Если уйдет Монти, мы все умрём, – утверждает Леон.
Перевожу взгляд на Монти, он нахмурил брови и глубоко задумался. Поднимает на меня вопросительный взгляд. Я отрицательно качаю головой.
– Мы пойдем вдвоём, – сообщает он, Леон успевает открыть рот, но Монти не дает ему вставить и пары слов. – Я добуду еду и принесу воду. На несколько дней вам этого хватит. Потом ты и Ора позаботитесь об остальных. Кани вам поможет.
Монти поднимается с места и быстро уходит из комнаты. Повисает тишина. Скрипя ножками стула о пол, встаёт Симона и уходит следом. Кани плюхается на стул Монти и сверлит меня взглядом. Ора сообщает о том, что ей нужно смыть с себя вонь и тоже удаляется. Ромэо и Минни уходят, девушка помогает мужчине преодолеть препятствие в виде нескольких шагов. В комнате остаются только Леон
