брат! Если ты меня не обманываешь, и все сложится, как надо, – ты мой кровный брат навсегда! Обманешь – я отрежу тебе голову…
– Лодка придет, и ты, «воин», получишь все, что просил… – Если бы сейчас Кремера мог слышать рейхсфюрер СС, он остался бы доволен – истинный ариец с холодным презрением разговаривал с «унтерменшем-недочеловеком». Эсэсовец послал еще одну короткую очередь, сменил рожок и проворчал себе под нос: – А если мне когда и оторвут башку, то, надеюсь, уж не твоими грязными лапами…
Через двадцать минут все было кончено. Ни один из британских солдат не уцелел…
Вечером этого же дня Джафар с Кремером и группой бойцов отправились к заветной «пещере Али-Бабы»: человек из порта передал эсэсовцу записку, из которой следовало, что немецкая субмарина должна прийти либо этой же, либо следующей ночью…
Еще на подходе к катакомбам Джафар почуял что-то недоброе… Слишком уж нехорошей была тишина – такую в книжках называют «мертвой» и «подозрительной». Ни звука, ни шороха, ни огонька и часовые что-то молчат, не окликают, как положено…
Вот оно! Метров за тридцать до пещеры из-за камней гулко ударил выстрел, короткое эхо метнулось среди скал и один из «нукеров» рухнул с простреленной головой.
– Что за шайтан, а?! – взъярился Джафар. – Они что там, опиума обкурились, твари?
– Не думаю, – с сомнением покачал головой Кремер, поудобнее перехватывая автомат и передергивая затвор. – Вы тут пошумите немножко, а я попробую обойти этого стрелка…
Кремер бесшумно обогнул нагромождения валунов и бочком-бочком подобрался к огромному камню, прикрывавшему тропинку у самого входа в пещеру. Так, вроде вот он, гад, притаился… Темно, черт… Осторожный шажок, еще, еще… и немец прыгнул, намереваясь срезать стрелка очередью, или хорошенько приложить затыльником автомата и «вырубить» – это уж как повезет… Не повезло. Стрелок оказался чуточку проворнее и, на какую-то долю секунды опередив нападавшего, махом ноги выбил автомат из рук Кремера и навел на него свой пистолет, но стрелять почему-то передумал и выхватил из-за пояса длинный нож. И тут Кремер стрелка наконец-то узнал: перед ним в низкой боевой стойке покачивался «Чингисхан». Господи, сколько же можно! И эта сволочь узкоглазая уцелела!..
– Давно тебя жду, – «Чингис» повел ножом и… Нож азиата казался живым: он то появлялся, то исчезал, порхал из руки в руку и чуть ли не зависал в воздухе. – Сейчас я тебя, предателя, зарежу быстренько как барана, потом перебью этих грязных персов. А ночью придет моя лодка и я доставлю груз в рейх! Или взорву все, и он вообще никому не достанется…
Тибетец закаменел и без того не слишком-то приветливым лицом и, умело манипулируя ножом, плавно заскользил к немцу… Мах – Кремер отскочил, другой – эсэсовец резко откинулся назад и уперся спиной в скалу… «И точно – прирежет, падла…» – тоскливо промелькнуло в голове и в то же мгновение резко ударил выстрел – Кремер ни с чем другим не спутал бы сухой, хлесткий «голос» «маузера» Джафара…
– Откуда здесь взялся этот ублюдок? – Джафар долго рассматривал убитого, потом найденную в пещере немецкую рацию и чемодан с разным барахлом, среди которого было немного денег и патронов. Двое прежних часовых-персов тоже были в пещере – мертвые.
– Это еще один из уцелевших японцев, – негромко пояснил Кремер и устало добавил: – И спасибо тебе, Джафар. Если бы ты чуть запоздал, эта обезьяна меня прикончила бы…
– Пустяки, брат, – Джафар небрежно отмахнулся рукой и вложил «маузер» в деревянную колодку-кобуру. – Один Аллах ведает, как же мне надоели эти проклятые ящики… Я не очень-то верующий человек, но сейчас я молюсь, чтобы ваша лодка пришла поскорее.
– Ты не поверишь, но я тоже, брат Джафар! Молюсь потихоньку и Иисусу, и Аллаху…
– Если ваша субмарина не придет сегодня или завтра ночью, то она уже, скорее всего, не придет никогда! Это будет означать, что либо твоя радиограмма не дошла, либо ваши ей просто не поверили…
– Господин, там, на море, огонь! – вынырнувший из темноты запыхавшийся «нукер» показывал рукой куда-то в сторону.
– Они? – с надеждой вскинулся Кремер.
– Хотелось бы, герр штурмбаннфюрер… – усмехнулся Джафар и заторопился вон из пещеры.
В непроглядной темноте южной ночи недалеко в море раз за разом проблескивал осторожный огонек фонарика: длинный, два коротких, длинный… перерыв… и серия повторялась вновь.
– Это они, Джафар! Они, черт меня подери! – голос Кремера прервался от едва сдерживаемого волнения. «Эсэсовец» быстро достал зажигалку и, то прикрывая трепещущий огонек ладонью, то открывая, подал ответный сигнал. – Видишь, я не лгал тебе! Это они…
– Твое счастье, Кремер. – Джафар повернулся к немцу и скомандовал: – Быстро в пещеру! Там твоя форма и сапоги – все вычищено и приготовлено. Переоденься, а то твои вряд ли узнают тебя в этих лохмотьях. А видно, неплохо мы с тобой помолились, брат: Аллах нас услышал.
Джафар с улыбкой посмотрел на эсэсовца и неожиданно лихо подмигнул…
34
К берегу пристала надувная лодка с двумя матросами на веслах и младшим офицером в форме Кригсмарине. После обмена паролями унтер-офицер вышел на берег, четким взмахом руки и негромким возгласом «Хайль Гитлер!» поприветствовал Кремера и сказал:
– От лица командующего нашей U-231 и всего экипажа выражаю восхищение мужеством и стойкостью вашим и ваших друзей, герр штурмбаннфюрер!
– Вы доставили все, что я просил в радиограмме?
– Да, герр штурмбаннфюрер, но сначала я хотел бы удостовериться, что груз имеется в наличии и с ним все в порядке. Мои извинения, герр…
– «Ordnung muss sein!», понимаю, – улыбнулся Кремер. – Не стоит извиняться, унтер-офицер, вы все делаете правильно! Прошу… Уважаемый Джафар, вы позволите?
– Конечно, конечно, друзья, – торопливо кивнул иранец.
Ящики в три приема перевезли к подводной лодке на большом надувном спасательном плоту и принайтовали прямо к палубному настилу, поскольку лодка была все-таки боевая и для груза не нашлось подходящего отсека. Последним рейсом на берег доставили несколько небольших ящиков с оружием, боеприпасами,
