на словах. Но когда призрак повышает уже без того громкий голос, мне не остаётся ничего, кроме как вновь начать его слушать.
— Здесь опасно! Иди обратно! Я чувствую запах смерти! — кричит мне в ухо настоящая Окси, и я не могу скрыть болезненную гримасу — моим барабанным перепонкам повышенные децибелы ой как не нравится.
— Что-то не так? — спрашивает Конс, но, конечно же, я отвечаю, что всё в порядке.
Не признаваться же, что меня преследует хозяйка тела, которое я захватила с помощью своего кота? Мы с Консом ещё не настолько близки.
Я не воспринимаю слова призрака Окси о запахе смерти всерьёз, но всё же усиливаю внимание и концентрацию, готовая в любой момент отразить нападение. Поэтому именно я первой замечаю зеленоватое свечение, исходящее от земли в паре метров от нас.
— Конс, смотри! Что это? — я подбегаю месту свечения, протягиваю руку, и сквозь неё проходят несколько клубов зелёного воздуха.
— Это остатки портала. Кто-то нас опередил, — Конс недовольно хмурится. — И это явно не студент, кто-то из преподавателей или сотрудников академии. Давай быстрее найдём пещеру, портал закрылся недавно, и если маг ещё здесь, мы поймаем его на горячем.
Широкий тёмный проход в скалах не вызывает сомнений в том, что именно здесь живёт зверь, напавший на нас с Консом. Мы направляем вглубь пещеры свет своих волшебных палочек, и утыкаемся взглядами в находящуюся метрах в десяти от нас скалистую стену. Значит, пещера неглубокая, не придётся блуждать по ней, как по предыдущей.
Так, а где же мышланд и настроивший его против нас таинственный маг? Ожидающие нападения, мы не сразу замечаем животное, сиротливо лежащее возле одной из стен. Мышланд лежит, прикрывшись кожистыми крыльями, и вначале я принимаю его за скалистый выступ.
— Он спит? — тихо спрашиваю я.
Конс отрицательно покачивает головой, и без раздумий шагает в пещеру. Направляет на мышланда волшебную палочку, говорит пару слов — и невидимая сила переворачивает животное на спину. Я с ужасом понимаю, что мышланд мёртв. В стекленеющих глазах застыл ужас, морда в крови.
— Замёл следы. Но не все, — Конс кивает на окровавленные осколки стекла неподалёку от трупа животного. — Сейчас посмотрим, что это такое.
— Похоже на колбу из кабинета зельеварения, — выношу я свой вердикт. — Кто-то налил в неё кровь и случайно уронил?
— Да, слишком торопился, пытаясь нас опередить, — кивает Конс.
— Но что это за кровь? Откуда она? — недоумеваю я.
— Судя по всему, она моя, — однокурсник кивает на окровавленную морду мышланда. — Маг забрал её из желудка убитого им животного.
— Из желудка? Но нападение было совершено днём, кровь давно должна была перевариться!
— Переварилась бы, если бы находилась в желудке человека или любого другого зверя. Пищеварения мышландов — отдельная история. На протяжении пятнадцати часов желудок мышланда обнажает все свойства попавшей в него крови. Если это кровь человека, по ней можно определить особенности магического потенциала и прочие интересные вещи. Это явно сделал тот, кто хочет помочь одному из наших соперников победить в турнире!
— А почему ты думаешь, что это не студент, а кто-то взрослый? — я хожу по пещере, просматривая каждый сантиметр её пола в поисках улик. — Почему это не мог быть кто-то из старшекурсников?
— Как мы все знаем, портал может тебя перенести только если хозяин места, в которое ты направляешься, дал на это согласие. В академии ректор выдаёт его только преподам и сотрудникам.
— То есть, на нас мог напасть как преподаватель зельеварения, так и работник, ухаживающий за драконами? Интересно получается, — я наклоняюсь, заметив на полу что-то блестящее.
Пуговица. Красивая, с тиснением, судя по всему, серебряная. Такая может быть на изысканной шёлковой рубашке или стильном фраке. Ухаживающий за драконами сотрудник отпадает, это явно кто-то из преподавателей.
— Покажи, — Конс протягивает руку.
Я кладу в его ладонь пуговицу, и он долго её изучает.
— Жаль, что у меня не фотографическая память, и я не помню, во что были одеты преподаватели, — вздыхаю я. — Так бы мы быстро смогли его вычислить!
— Это пуговица с дорогой шёлковой рубашки, модель которой носят многие преподы, — говорит более осведомлённый в мужской моде Конс. — Точно знаю, что у ректора такая была.
— Ректор Огнев? Думаешь, он на такое способен? — я удивлённо приподнимаю брови. — Но разве он и так не знает о своих студентах всё?
— Кровь, переваренная мышландом, может показать то, чего ты даже не в силах вообразить, — невесело отвечает Конс, засовывая пуговицу в карман. — То, что даже сам человек о себе может не знать. Это для меня очень плохо, теперь кто-то на турнире может знать все мои слабые стороны!
Кхм. Показать то, что сложно вообразить? Например, то, что я попаданка, живущая в чужом теле? Какой к чёрту турнир, я уверена, это затевалось для того, чтобы вычислить меня! Но я сумела отбиться, и зачарованному мышланду попался в зубы Конс.
Но… Тот, кто послала мышланда, явно знал, что покусали не меня! История о нападении всю академию облетела. Тогда что хотел узнать наш зложелатель, заполучив кровь Конса? Может я зря придумываю, и нападение правда связано с турниром?
Конс переворачивает мышланда так, как он лежал до нашего прихода, я прикрываю несчастное животное кожистыми крыльями. Не повезло бедной зверюшке обладать свойствами, которые оказались нужны какому-то мерзкому магу!
Мы покидаем пещеру, садимся на дракона, и обратный путь до академии проводим в молчаливом размышлении.
Я думаю о том, что для взрослых опытных магов ночная охота на мышланда — детская забава. И если ректор решил отложить её до утра, что-то его на это сподвигло. Может, то, что он хотел успеть убить животное и забрать кровь Конса для таинственных магических анализов?
Когда дракон приземляется возле своих драконьих апартаментов, Конс галантно подаёт мне руку, помогая спуститься. Отпускает мои пальцы, чтобы отвести своего дракона на его спальное место, а потом вновь берёт меня за руку.
Бдительная настоящая Окси кричит мне, чтобы я прекратила вести себя как девушка лёгкого поведения, но я лишь крепче сжимаю пальцы Конса: берегись, крикливое привидение, сейчас ты у меня получишь!
Я
