южного коридора первого этажа. В отличие от центрального здания, в общежитском каре почти не висело старых – и наверняка очень ценных – полотен, здесь отдавали предпочтение плодам творчества учеников: будь то нарисованные масляными красками пейзажи или карандашные портреты, сложные вышивки или красочные мозаики. Они, конечно, тоже имели свою, личную для автора этого произведения ценность, которую Костя условно относил к следующему, более высокому уровню. Но чтобы его различить, требовалась куда большая концентрация.
К счастью, сейчас Костю интересовала исключительно материальная ценность, и не просто что-то яркое, а, по его представлениям, нечто огромное, соразмерное с целой комнатой, залитой слепящим светом. Потому что Схрон должен был занимать порядочных размеров помещение.
Не открывая до конца глаз – прищурившись, было проще не заострять внимание на деталях и различать сияние даже за стенами, – Костя сначала медленно, но с каждым шагом всё увереннее зашагал посередине коридора, скользя взглядом по стене с дверями, ведущими в комнаты учителей.
Все они были преимущественно темны, не считая редких размытых пятен света – судя по очертаниям, это были электрические чайники, компьютеры и что-то совсем маленькое, возможно, ювелирные украшения.
Молча, прислушиваясь к малейшим шорохам, ребята обошли весь первый этаж общежитского каре. Снова остановившись рядом с лестницей, Костя быстро заморгал, расслабляя глаза, и посмотрел на друзей.
– В комнатах ничего.
– И все явно спят. – Никита покачал головой. Его глаза блестели от предвкушения, но в том, как он без конца потирал руки, чувствовалась тревожность.
Костя очень хорошо понимал друга: его тоже разбирал азарт от происходящего, но в то же время сердце то и дело ёкало от мысли о наказании, если выяснится, что они усыпили весь лицей – учеников и учителей, – чтобы найти тайный Схрон, куда им категорически нельзя.
«Я делаю это не для личной выгоды или чтобы кому-то навредить, а чтобы найти родителей», – подумал Костя, и зароптавшая было совесть притихла.
– Проверь дворик, – сказала Жанна, кивнув на закрытые двойные двери.
Костя, повторив упражнение, сощурился в окно, но не разобрал за ним ни единого светового пятнышка.
– Совсем ничего, – помотал он головой. – Куда сначала пойдём: в школьное каре или в центральное здание?
– Давайте в школьное каре, – предложила Катя. – Ты сам сказал, что картины в центральном здании тебя слепят, значит, чтобы всё его проверить, тебе понадобится больше концентрации и времени. А в школьном каре ничего особо ценного нет, мы его быстро обойдём, как здесь.
Костя кивнул, соглашаясь с доводами. Признаться, он заранее мысленно морщился, предчувствуя, как будет ходить с «включённым» кощеевым зрением по центральному зданию, которое не просто так ассоциировалось у него с дворцами. Но он не питал особых надежд, что им вдруг повезёт и Схрон обнаружится в школьном каре.
Первый этаж, второй – Костя ожидаемо не увидел ничего стоящего внимания. Друзья не выглядели разочарованными и с любопытством оглядывались на, казалось бы, привычный интерьер школьных коридоров. Ночью в безлюдном каре царила своя особая атмосфера, не сказать, что зловещая, но сердце у Кости билось учащённо.
Наконец, безрезультатно обойдя третий этаж, друзья сели на ступеньках лестницы. Костя прислонился спиной к перилам и закрыл глаза, давая им отдых. Катя достала из небольшого рюкзачка, который прихватила с собой, бутылку воды и завёрнутое в бумагу овсяное печенье.
– Чтобы перекусить, у нас ещё вся ночь впереди, – пояснила она и легонько стукнула бутылкой по руке Кости, чтобы тот первым попил.
Хрустя печеньем, Никита спросил:
– Как думаете, где может быть Схрон? Мне почему-то кажется, что он где-то под землёй. Потому что, хоть я и не знаю, для чего половина закрытых дверей на втором этаже в центральном здании, но мне как-то не верится, что за одной из них лежит волшебное оружие и другие предметы. Как-то это, ну…
– Несолидно? – предположила, усмехнувшись, Жанна. – Если уж волшебная сокровищница, то где-нибудь под землёй, за потайной дверью, охраняемая какими-нибудь чудищами, да?
– Надеюсь, обойдётся без чудищ, – серьёзно заметила Катя. – Но я согласна с Никитой, артефакты – это вам не какие-то ценные экспонаты, которые достаточно хранить под замком в какой-нибудь дальней комнате. Многие ведь даже не верят, что Схрон существует, а значит, он очень хорошо спрятан.
– Я всё-таки ставлю на башню над оранжереей, – сказала Жанна. – Хоть она, получается, и над землёй, а не под.
Костя даже глаза открыл и недоумённо посмотрел на девочку:
– Башня над оранжереей?
– У нас две башни, помнишь? – спросил Никита. – Библиотечная, рядом с общежитским крылом, и та, что внизу переделана под оранжерею.
– Я помню, – нетерпеливо отмахнулся Костя. – Но я думал, в той башне ничего нет. В ней даже окна заделаны.
– О чём и речь, – кивнула Жанна. – Никто не знает, что там. А самое интересное, никто не знает, как туда попасть – в оранжерее лестниц нет, люков в потолке тоже. Ну, видимых люков и лестниц. – Она многозначительно подёргала бровями. – Учителя говорят, что там пусто, и башню забаррикадировали за ненадобностью, когда расширяли оранжерею, но кто знает, как там всё на самом деле?
– Ещё стоит проверить подземелье под библиотекой, – вставил Никита.
– Под библиотекой есть подземелье? – вытаращил глаза Костя.
– Так гласит легенда, – развёл руками мальчик. – У лицея их много, некоторые совсем фантастические, некоторые больше похожи на правду, ну, или основаны на чём-то реальном. История про забаррикадированную башню как раз из таких. Но про подземелье мне ещё мама в детстве рассказывала, будто бы под лицеем есть целая сеть туннелей, спуститься туда можно через какой-то потайной лаз в библиотеке, и будто бы эти туннели… – Он замялся. – Вроде как не совсем в нашем мире.
– Что это значит? – не понял Костя.
– Без понятия, – помотал головой Никита. – Говорю же, мама рассказывала мне об этом, когда я был совсем маленький, для меня это было что-то вроде сказок. Не факт, что я запомнил именно так, как было на самом деле.
– А ты не пробовал её потом об этом расспросить? – поинтересовалась Катя. – Когда стал здесь учиться?
Никита с досадой поморщился.
– Я стал здесь учиться, когда маму назначили директором. С тех пор она на все мои вопросы либо отмахивается, будто я глупости какие-то горожу, либо отказывается отвечать, потому что ей по должности не положено.
– Удобно, – сухо прокомментировала Жанна и задумчиво потеребила фенечки на запястье. – Но если Схрон правда в башне, как мы туда проберёмся? Твоё кощеево зрение ведь тебе потайной люк не покажет? – она посмотрела на Костю.
Тот помотал головой, внезапно приуныв. Он как-то не задумывался, что найти Схрон – ещё полдела, в него нужно было и как-то
