родину — сербов, итальянцев и др. Большая часть иностранцев была вооружена.
21 июня 1918 г. Юрьев предложил Главному морскому штабу привлечь к обороне Мурмана военные силы США. 26 июня Ленин послал Юрьеву последнюю телеграмму: «Если Вам до сих пор не угодно понять советской политики, равно враждебной и англичанам и немцам, то пеняйте на себя…»
30 июня на расширенном собрании Центромура Юрьев добился поддержки матросов флотилии в осуществлении политики «идти рука об руку с всеми бывшими союзниками». В ночь с 1 на 2 июля состоялся телефонный разговор Юрьева с Лениным и Чичериным.
2 июля 1918 г. в газете «Известия ВЦИК» было опубликовано краткое оповещение за подписями Ленина и Троцкого, что «председатель Мурманского Совдепа Юрьев, перешедший на сторону англо-французских империалистов и участвующий во враждебных действиях против Советской Республики, объявляется врагом народа и становится вне закона».
Несмотря на это, Юрьев оставался председателем Мурманского краевого Совета и членом Народной коллегии Мурманского края до их роспуска интервентами в октябре 1918 г.
Формальным поводом для захвата Архангельска для интервентов стало наличие 600 тыс. тонн военных грузов, присланных на Север еще до революции, которые могли, по мнению союзников, быть захвачены немцами или переданы им большевиками.
Позицию английского военного ведомства в данном вопросе высказал Уинстон Черчилль: «Можно ли было предоставить его (это оружие) в руки малодушного правительства, изменившего союзному делу и открыто враждебного всякой цивилизации?» Но, как писал американский генерал, «когда союзные войска осмотрели обширные складские помещения в гавани, они увидели, что большевики с величайшей заботливостью собрали и взяли с собою все, что представляло хоть какую-либо ценность. Если целью архангельской экспедиции было охранять запасы военного снаряжения и склады в Архангельске, то это дело оказалось явно невозможным из-за отсутствия объекта для охраны».
В ночь на 30 июля 17 транспортных судов с десантом под охраной трех крейсеров — английского «Аттентив», французского «Адмирал Об» и американского «Олимпия», а также британского гидроавианосца «Найрана» — вошли в Белое море.
1 августа эскадра подошла к острову Мудьюг. Там находились две русские батареи, установленные еще в 1915 г. для прикрытия входа в Северную Двину. Одна из них была вооружена четырьмя открыто расположенными 152/45‑мм корабельными пушками Кане, а другая — четырьмя полевыми гаубицами. Причем к этому времени на 152‑мм батарее осталось лишь 35 матросов, а остальные матросы и все офицеры бежали.
Крейсер «Аттентив» открыл огонь и сделал около 30 выстрелов 102‑мм снарядами. Четыре гидросамолета бомбили 152‑мм батарею Кане. Снаряд с батареи поразил дымовую трубу на крейсере.
В этот момент к острову стал подходить броненосный крейсер с шестью (!) трубами, вооруженный двумя 194/40‑мм и восемью 164/45‑мм пушками. Очевидно, его вид напугал матросов, и они покинули остров, взорвав погреба и сняв замки с орудий.
Англо-французский десант из 150 человек занял остров. Путь на Архангельск был открыт.
А тем временем в Архангельске шла эвакуация совслужащих. В ночь на 2 августа шесть пароходов с эвакуируемыми учреждениями и ценностями вышли вверх по Двине.
Два больших ледокола — «Святогор» и «Микула Селянинович» — хотели затопить или взорвать на фарватере Двины, чтобы не допустить подхода кораблей интервентов к Архангельску. Однако господа офицеры затопили ледоколы в стороне от фарватера и не взорвали их. В итоге через несколько недель англичане подняли оба ледокола.
Днем 2 августа в Архангельске началось антисоветское восстание. Так интервенты захватили Архангельск.
Ллойд Джордж по этому поводу писал: «Мы обращаемся с большевистским правительством так, словно оно не является правительством. При старом режиме мы бы не высадились в Мурманске и Владивостоке без разрешения царя. Мы действуем, как во времена Французской революции, — захватывая Тулон и прилегающие места одно за другим».
С другой стороны, высадка стран Антанты на Севере России стала аргументом германского правительства для захвата территорий Советской России. В ответ на протест советского правительства по поводу нарушения Германией Брестского договора Мирбах 30 апреля ответил, что «германское вторжение прекратится, когда союзники оставят Мурманск и Архангельск».
Следует отметить, что антисоветский мятеж в Архангельске был подготовлен загодя британской разведкой. Его возглавил капитан 2‑го ранга Георгий Ермолаевич Чаплин.
В сентябре 1914 г. в Либаву прибыли британские подводные лодки. На них для связи с командованием назначили русских офицеров. Так, на подлодку Е-1 назначили лейтенанта Чаплина. В 1916 г. король наградил Чаплина крестом «за усердную службу». В начале 1918 г. Чаплин обратился в британскую миссию в Петрограде с просьбой принять его на службу. Просьба была удовлетворена.
Чаплин поступил в распоряжение британского военного атташе Фрэнсиса Кроми, занимавшегося подготовкой антисоветского восстания. Замечу, что Кроми ранее служил командиром британской подводной лодки Е-19 и лично знал Чаплина в 1914–1917 гг. Кроми приказал Чаплину ехать в Вологду, а затем в Архангельск и готовить там антисоветское подполье. Кроми вручил Чаплину документы на имя Томсона, офицера британской миссии.
Уже 3 августа в Архангельске по указанию англичан было создано подобие гражданского управления — Верховное управление Северной области, где верховодили правые эсеры. Во главе «управления» встал 68‑летний Николай Васильевич Чайковский. Он с 19 лет занимался революционной деятельностью, поначалу был народником, затем эсером, а к 1917 г. — народным социалистом. Одновременно Чайковский был масоном высокого градуса и состоял в нескольких ложах. Кандидатура Чайковского весьма устраивала интервентов.
Однако руководитель переворота Чаплин настоял на включении в правительство Чайковского кадета Н.А. Старцева. Тот был уроженцем Архангельской губернии, избирался в Государственную и городскую Архангельскую думу, а также был членом военной организации, подчиненной Чаплину. Старцев получил оригинальную должность — «губернский правительственный комиссар», которая давала ему почти неограниченные полномочия.
Понятно, что главнокомандующим войсками Северной области был назначен капитан 2‑го ранга, а по совместительству агент МИ-6 Чаплин.
5 сентября 1919 г. Чаплин по согласованию с англичанами произвел государственный переворот и сам себя назначил диктатором Северной области, а Старцева — помощником по гражданской части. Шесть «министров»-эсеров во главе с Чайковским были под конвоем отправлены в Соловецкий монастырь.
6 сентября посол Дзвид Фрэнсис, находившийся в Архангельске, был приглашен на смотр одного из американских батальонов. «Когда прошли последние шеренги солдат, генерал Пуль повернулся к американскому послу и, как бы невзначай, заметил:
— А у нас тут вчера вечером произошел переворот.
— Да ну? — изумился Фрэнсис. — Кто же это постарался?
— Чаплин, — ответил генерал Пуль, указывая на царского офицера, организатора мятежа против архангельского совета.
Фрэнсис знаком подозвал к себе капитана Чаплина.
— Чаплин, кто это вчера устроил здесь переворот? — спросил он.
— Я, — коротко ответил Чаплин»[107].
Фрэнсис сказал генералу Пулю, что правительство США не санкционирует переворот.
Английское правительство не хотело конфликтовать с США, и через сутки министры-эсеры
