Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Маша устроилась на боку, подтянула согнутые ноги к груди, чтобы расслабиться и перестать гадать, какой эпизод из жизни мелькнет в кошмаре. Лагерь будто посылал ей реалистичные сновидения, перемещал в жуткие моменты, заставлял проживать их заново. Она пыталась отпустить былое, но прошлое стальной хваткой сжимало разум.
Сверху вновь раздался грохот. Маша замерла, вообразив мистическое свечение на третьем этаже. Она хоть и побывала там, осмотрела пустые комнаты, но почему-то не перестала бояться. Перед взором, как назло, возникла самодельная копия доски Уиджи, кусок пластика, скользивший по ватману, и мрачное предзнаменование. «Это неправда. Больше никто не погибнет», — прошептала она, перевернулась на спину и, взяв телефон, полистала галерею. Там нашелся снимок письма, которое Марк сочинил, пока сидел в СИЗО. Она широко улыбнулась, перечитала:
Человеку свойственна боль. Рана на теле влажная. Не поможет тебе алкоголь, Никакие документы, бумажки. И будучи взаперти. Совсем позабыв о комфорте. Я помню только о ней. О девочке в зеленой кофте.
Это было так мило и непохоже на привычного Марка, что навсегда отпечаталось в сердце. После особенно болезненных ссор простые, но искренние строки помогали разглядеть в сердитом парне того самого романтика, который подбирал рифмы, думая о ней. Неделю назад Маша без сожаления сгребла и похоронила его подарки на дне шкафа, удалила некоторые совместные селфи, но не смогла стереть эту фотографию, как будто мечтала сохранить в себе ту самую «девочку в зеленой кофте», какой была когда-то.
Может, поэтому они спорили все чаще? Марк любил эгоистичную, слегка авантюрную, веселую девушку, которая легко переступала через проблемы, не мучилась совестью и рефлексией, напролом шла к цели. Она была такой, пока отмахивалась от прошлого, занимала дни всевозможными делами, чтобы лишний раз не оставаться наедине со своими мыслями. Незаметное чувство вины, горе после потери отца, напряженные отношения с матерью, поредевшие встречи с друзьями отравили и изменили ее, сделали более ранимой. Маша хотела вернуться к прежней версии себя, но не могла, как ни пыталась. Марк замечал ее состояние, поддерживал и всерьез переживал, о чем не уставал повторять. Через пару месяцев он снова начал курить, злоупотреблять спиртным, искать легкие и ненадежные способы заработка. Теперь уже Маша стремилась к лучшему, а он катился вниз, из-за чего вспыхивали конфликты. Первая ссора стала забавной, последняя — роковой. Наверное, они были обречены с самого начала, но Маша, пройдя через расставание, злость и хлипкую дружбу, поняла, насколько сильно желала быть вместе с Марком.
Ночь толкала на спонтанные поступки. Обувшись, она тихо выскользнула из спальни, пошла по коридору, подсветив путь телефоном. Луч фонарика посреди тьмы навевал ассоциации с фильмами ужасов, тишина лишь усиливала эффект. Холл удалось преодолеть без труда, а вот левое крыло, заставленное стройматериалами, напомнило полосу препятствий. Добравшись до двери, она растерянно замерла, напряженно соображая: «Что я скажу? Вдруг он спит?» Зажмурившись, она коротко постучала.
— Сейчас, — донеслось из комнаты. Петли скрипнули. — Маша?
Он раскрыл рот, будто увидел покойника.
— Можно? — неловко спросила она. — У меня бессонница.
Марк кивнул. Комната была меньше той, в которой они жили с соседками. Облезлые стены и узкая кровать не внушали радости, зато под маленьким окном нашелся обогреватель. Тумбочкой служил стул, на котором висел заляпанный краской комбинезон.
— У тебя уютно, — сконфуженно проговорила Маша, тщетно стараясь не пялиться на полоску голой кожи между спортивными штанами и свитером.
— Ага, если бы, — усмехнулся Марк. — Присаживайся, я схожу за кипятком. Может, посидим в зале?
— Нет, — выпалила она и, спохватившись, добавила: — Лучше здесь. Без посторонних.
Он посерьезнел:
— Что-то случилось?
«Да, я постоянно думаю о тебе», — мысленно призналась Маша, но вслух произнесла:
— Мы давно не болтали по душам, как раньше. Пора это исправить.
— Согласен.
Он принес чай, сел на стул, а постель по-джентльменски уступил девушке. Их разделяла пара шагов. Маша взяла чужую кружку, расположилась на самом краю и, борясь со смущением, спросила:
— Как ты сюда попал?
— Нашел вакансию на сайте, повелся на «простую, хорошо оплачиваемую работу без собеседования», позвонил по номеру. На следующий день ко мне приехал Иосиф, бригадир, и привез в лагерь. Ну, я и остался. Когда узнал, что тут будут студенты из нашей шараги, хотел слинять, но Иосиф, мировой мужик, предложил деньги, чтобы я отвлекал Захара, пока они празднуют в городе. Мне понравилась эта идея. Дальше ты знаешь.
— Сложно ремонтировать? — проговорила Маша, чтобы заполнить образовавшуюся паузу.
— Скорее бесполезно, — хмыкнул Марк. — Гробарь прав в одном: это место проклято, но не духами, а строителями. Начальство на всем экономит, поэтому материалы некачественные, приходится без конца переделывать, а сроки горят.
Маша искренне посочувствовала.
— А ты как? — отпив из чашки, поинтересовался он.
— Плохо, — честно сказала она. — Все так резко навалилось, но я рада, что мы помирились.
— За дружбу, — улыбнулся Марк, подняв чашку.
Кружки соприкоснулись, звякнули. Маша представила, как сидит за праздничным столом, поздравляет молодых, Марк под радостные крики «Горько!» целует свою жену, а она, как подруга, с наигранным весельем произносит тосты, потом рыдает в одиночестве, строчит сообщения с признаниями, но тут же удаляет. Отмахнувшись от неловкого чувства, она набралась смелости, поставила чашку на пол, произнеся:
— Пожалуйста, дай руку. Мне нужно кое-что сказать.
Марк изумился:
— Ты убила Волгина?
— Нет же, — выпалила Маша и, взяв его ладонь, вкрадчиво прошептала: — Наши отношения… Давай попробуем еще раз? Знаю, мы разные, но всегда понимаем друг друга, а это куда важнее.
Марк помолчал с таким видом, будто его оглушили. В голове Маши завертелись сомнения: «Почему не отвечает? Неужели он меня разлюбил?» Она погладила длинные пальцы, заглянула в глаза, уловила его сомнения и решила их развеять.
Маш потянула Марка к себе и, не встретив сопротивления, ласково прикоснулась к его щеке, будто изучая границы дозволенного, а затем осторожно поцеловала холодные губы. Сердце пропустило удар, когда он ответил, обнял ее и прижал ближе. Комната, лагерь и проблемы исчезли, все стало неважным. Остались только они вдвоем. Ненадолго отпрянув и сделав вдох, Маша покрыла быстрыми поцелуями щеку и подбородок Марка, вновь прильнула к губам, как вдруг услышала:
— Стой.
Он мягко, но настойчиво отстранил ее. Маша опешила, пробормотала:
— Что не так?
— Ты ошибаешься. Для нас лучше быть друзьями или, — он замешкался, — пока не общаться.
Маша сжалась, как от пощечины, еле слышно произнесла:
— Почему?
Марк встал, подошел к окну.
— У тебя стресс. Наше расставание, смерть Волгина, расследование, — он запнулся. — Я не психолог, наверное, все связано с эмоциями и прочим. Ты вернешься домой, успокоишься, поймешь, что я был прав. Пойдем провожу до спальни, а то
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
