Они врезались в грузовик под углом, ударив его в правый бок. Прежде чем машина успела затормозить, Чон выскочил из «вольво» и подбежал к водителю. Показав ему дробовик, он заставил его вылезти наружу. Бен занялся пассажиром. Водитель уже лежал на земле, а Чон лез внутрь грузовика, как вдруг…
В жизни всякая мерзость никогда не происходит как в фильмах — будто в замедленной съемке.
Наоборот, все случается очень быстро.
Ужасающе быстро.
Чон запрыгнул на водительское сиденье, и…
Прогремел выстрел.
Очень, очень громко.
Все остальное произошло в тишине — ну, не совсем в тишине — у Бена, например, почему-то зашумело в ушах.
Чон крутанулся и упал назад.
Бен закричал и принялся выпускать пули в багажник грузовика.
Дверь машины приоткрылась, и оттуда вывалился мужчина, весь в пулевых отверстиях.
Чон распрямился и начал стрелять из дробовика.
Мужчину отшвырнуло к грузовику, словно он был манекеном для краш-тестов.
Чон оттащил его тело и сел за руль.
К нему присоединился Бен, и они помчались вдоль по дороге.
178
Бена всего трясло.
— Тихо-тихо, — успокаивал его Чон. — Расслабься.
— Я человека убил!
— И слава, блин, богу, — откликнулся Чон.
Первый выстрел чуть его не задел. Второй бы его убил, если бы Бен не открыл огонь. Чон взглянул на друга — лицо исказила гримаса боли, по щекам струятся слезы.
В первый раз всегда тяжко приходится.
В таком деле невинность терять чертовски неприятно.
Но переживать и терзаться угрызениями совести обычно некогда.
Помнится, вокруг все так и кишело бойцами «Аль-Каиды». Повсюду гремели выстрелы, товарищи Чона падали как подкошенные. Чон лежал, прижавшись к земле. Усилием воли он заставил себя поднять голову, найти противника и сделать выстрел.
Убил человека, дружок? Молодец. Убей еще парочку.
— Успокойся, — говорил теперь Чон другу.
— Не могу, — покачал головой Бен.
— Ты что, думал, мы тут в шашки с ними играть будем? А, Бен? — спросил он.
Разве ты не понимаешь, что дальше будет только хуже?
179
Сконцентрируйся, приказал себе Бен.
Самое главное сейчас — спасти О.
Одного из людей картеля убили, и наверняка они сочтут, что с этим надо что-то делать. Вполне возможно, что это что-то сделают с О — если хотя бы на секунду заподозрят, что Бен с Чоном имели какое-то отношение к нападению на грузовик.
Значит, надо перевести стрелки на кого-то еще.
Жалко, конечно — травки в грузовике было на несколько сотен тысяч долларов, но ничего не поделать — придется от нее избавиться. Свалить и травку, и всю вину на Кого-то Еще.
Некрасиво. И нехорошо.
Они отвезли грузовик в Дана-Поинт.
Дана-Поинт — старый серферский городок, еще сохранивший атмосферу былого разудалого веселья. Когда-то серферы наградили его прозвищем «Смертоносная Дана» за огромную волну, образующуюся прямо у мыса Дана-Поинт. Но потом там построили пристань, и все волны сошли на нет. Все, что осталось от «Смертоносной Даны» — одноименный (отличное словечко, кстати) магазин серферских принадлежностей.
Еще в Дана-Поинт был маленький, но вполне сформировавшийся латиноамериканский район с маленькой, но набирающей обороты проблемой роста преступности. Бен задумал подкинуть этим растущим проблемным преступникам проблемку посерьезнее. Въехав в латинский квартал, Бен с Чоном нашли симпатичный тупичок и бросили там машину.
Домой они вернулись пешком.
180
По дороге домой Бен устроил себе сеанс самоанализа в стиле Сократа.
Итак, ты лишил человека жизни.
Да, но это была самозащита.
Не совсем — ты на него сам напал, значит, защищался он, а не ты.
На самом деле он первым меня ограбил.
Получается, я не виноват?
Нет, конечно, виноват. Но вытащив пушку, он не оставил мне выбора.
Разумеется, выбор был. Разве поистине высокоморальный человек не позволил бы убить себя, вместо того чтобы лишить жизни другого?
Наверное. Но я действовал на автомате.
Вот именно. Ты не подумал.
Времени на размышления не было. Только на действия.
Но ты сам поставил себя в такие условия. Сам решил совершить налет, сам взял с собой оружие. Ты принял эти решения.
Он бы меня убил.
Ну вот, теперь ты повторяешься.
Он бы убил моих друзей.
Значит, ты спасал их, а не себя?
Да не знаю я, что я делал, ясно?! Я вообще больше себя не узнаю. Я уже не знаю, кто я такой.
У нас все хиханьки да хаханьки, пока кому-нибудь не выбьют мозги.
181
Когда грузовик с травкой не вернулся, Гектор со своими подручными отправился по тому же маршруту. Вскоре они наткнулись на двух их людей, которые сидели рядом с трупом, валяющимся на дороге.
В руке мертвец так и сжимал пистолет.
Ладо осторожно завернул его в брезент и почтительно положил в фургон.
— Похороните его, как надо, — велел он. — Он умер, выполняя свой долг. И передайте его родным деньги.
Раздав приказания, он отправился на поиски убийц.
182
Двое начинающих гангстеров из Дана-Поинт сразу заприметили странный грузовик. На то, чтобы его взломать, им понадобилось пятнадцать секунд.
Отогнав его к Доэни-Бич и открыв кузов, они никак не могли поверить своему счастью.
Сколько травы! Горы yerba.
— Как думаешь, сколько бабок за нее дадут? — вытаращив глаза, прошептал Сал.
— Кучу, — ответил ему Джампи.
Mucho dinero.
Ребята не удержались и попробовали травку — отщипнули себе кусочек от целого кирпича.
— Эй, hermano, это что тут, кровь?
— Mierdita, а это волосы?
Они затянулись.
Ну крутотень, cabron.
Им дало по шарам уже и с первой затяжки, но они каждый сделали по три. Через пять минут они уже укурились как незнамо кто.
— Мы богаты, — сказал Джампи.
— Где нам ее продать? — задумался Сал.
— Такую крепкую шнягу где угодно купят, — отозвался Джампи.
Пару минут они обдумывали эту приятную мысль. Затем вдруг Сала осенило.
