уже не ответил, навалился на меня враз ставшим тяжелым телом.
– Да что же это? – я оттолкнула его, отстраняясь, и с ужасом увидела глубокие ровные порезы по всей его груди. Клинки! Из заговоренной стали! Оружие против демонов! Я всхлипнула и вскочила, освобождаясь. А Дагор с глухим чавкающим звуком повалился лицом в стылую воду.
Я заскулила, замерев на месте, потом повернулась в сторону пастушьего дома, сделала шаг, другой и остановилась.
Враг ведь мой. Задышала тяжело, вскинув голову, прижала кулаки к щекам. И вернулась.
***
– Что я делаю? – я тащила на себе перекинутого через плечо демона к небольшому покосившемуся домику, который действительно стоял совсем недалеко. Он же убил меня, убил Грегга. Да я радоваться должна, что он умрет! Вот Грегг бы точно сказал, что я с ума сошла. Девка жалостливая!
Я встряхнула Дагора, устраивая на спине поудобнее. Он так и не очнулся с того момента, как я вытащила его из воды. Только развороченная клинками грудь еще еле видно вздымалась и сочилась темной кровью.
– А ты бабник и повеса. Ты же просто соблазнял меня! Я, между прочим, не собираюсь с тобой в спальню – чью бы то ни было. Тем более сначала надо замуж. А ты Тьме моей не шибко-то и нравишься! – Я всхлипнула. – И мама бы не одобрила! А уж папа что сказал…Мы просто дойдем до этого дома, а там я посмотрю, чем можно помочь. И уйду. Слышишь, ты?
Крупные слезы скатывались с кончика носа, и дорога впереди расплывалась.
Я шла по щиколотку в талом снегу, еле передвигая ноги под тяжестью мужчины. Вот ведь забавно – раньше не то что поднять – просто сдвинуть с места такого, как Дагор, не смогла бы, а тут…
– А все демоны, как ты – заносчивые и самодовольные? – мне казалось, что пока я говорю, Дагор не умрет, он просто не имеет права умереть! Я столько сил вкладывала в то, чтобы его дотащить!
– Как же жив до сих пор остался, с таким характером?
Нести становилось все тяжелее, мышцы болели, а спину ломило. Обращение сделало меня снова живой, я чувствовала боль и усталость. И шла только из упрямства.
– Поласковей бы, – просипел Дагор, а я вскинулась и перевела дыхание.
– Да уж куда ласковей, – утерла нос рукавом. – И так, как вельможу какого!
– Точно, – погладил меня рукой пониже спины Дагор. Благо я, наконец, дошла и сгрудила демона в снег у порога. Он снова закрыл глаза и замолчал, с натугой дыша, а я ногой открыла дверь и затащила его внутрь. Теплее здесь не было, но по крайней мере в углу валялся мягкий тюфяк и был очаг, в котором лежали заботливо приготовленные дрова. Я только подумала, потянулась внутрь себя – а дровишки весело занялись, потрескивая. Вот так. И учиться не надо.
Что же я знаю про заговоренную сталь? Я нахмурила лоб. В прошлый раз, когда я ими ранила Дагора, он говорил про противоядие. Но где я его возьму? Я даже не знаю, что это!
Я стала снимать с демона лоскуты оставшейся рубахи и замерла. О, великие прародители, я ж его изрезала и искусала всего! Шея, плечи, грудь! Глаза снова защипало, и я подумала, что демону свой долг отдала. Он убил меня, а я почти убила его.
И если укусы затягивались, покрывались розовой корочкой, то порезы от кинжалов начали темнеть, кровь выходила из них плохая, черная, не давая коже схватиться. Я сбегала на улицу, собрала в нашедшийся здесь котелок немного снега, погрела на огне и попыталась промыть раны, но ничего не получалось. Лучше не становилось. Дагор бредил, все порывался встать, отталкивал меня. Говорил что-то про Эртэвелл, про невесту свою, тьмой избранную.
Так может он все-таки хотел обратно, в свой мир, а я ошиблась? Любимую там оставил? Я всхлипнула, и потекли снова слёзы рекой. Кого я жалею? Глупая. Но поделать с собой ничего не могла. И вдруг вспомнила, как стукнул кто. Я же… я могу попробовать свою собственную силу!
Дернула головой, подсела поближе, закрыла глаза и представила Лес свой. Может, еще и увидимся с ним, помиримся. Я хоть и демон теперь, но все же живая. Потянулась к стихии родной. Положила руки на развороченную мужскую грудь и потекла из меня лесная сила, начала заполнять раны и порезы на коже. Зарычал демон, выгнулся дугой, стал биться под моими ладонями. А я рукавом утерла взмокший лоб и напряглась.
Всё было не так – я нутром чуяла опасность. Скрутило живот жгутом: нужно убираться, да поскорее. Но я видела, как раны очищаются, вместо черной грязной крови начинала течь обычная, алая, и я продолжала удерживать Дагора. Еще немного потерпеть, еще чуточку…
И когда порезы от кинжалов начали затягиваться, а я подумала, что уже всё, можно осторожно убирать руки, раздался сильный хлопок. Демон застыл, а из его тела хлынула Тьма! Древняя. Изначальная. Разумная.
Ударом воздуха меня отнесло к дверям, и подняться с пола я уже не сумела, как ни старалась. Даже демонические силы не помогали. А следом навалилась Она. Она давила, залезая в голову, проникая под кожу. Мне стало сложно дышать, я с хрипом втягивала в себя воздух, царапая ногтями пол. А меня внимательно изучали – вот забурлили стихии, смешиваясь с чернотой, но тут же быстро успокаиваясь, вот моя собственная Тьма робко подняла голову, радуясь встрече с самой Сутью. Кажется, меня щипали, толкали, трогали со всех сторон, пока из другого конца комнаты не раздалось гневное:
– Довольно! – и черный туман устремился к Дагору, впитался с шипением в его кожу, высветив рисунки по груди и рукам.
Я лежала на полу, не в силах отдышаться, прийти в себя. И точно ли услышала этот скрипучий тихий шёпот в голове в самом конце, который сказал только одно слово – «наша»? Или привиделось от страха?
С подстилки на пол скатился демон, тихо ругнувшись, и пополз ко мне.
– Жива?
Я раскинула руки в стороны, радуясь, что цела. Моя внутренняя Тьма подсказывала, что встреча с Сутью могла закончиться для меня иначе. И честно ответила:
– Вроде. Не знаю, – а потом поднялась на локтях и возмущенно спросила, – И как это понимать? Что это было?
– О, это я тебя с мамой познакомил, – упал рядом Дагор, тихо посмеиваясь, и добавил ехидно, – Ты вроде говорила про знакомство с родителями?.. Про женитьбу еще что-то было, не напомнишь?
Я насупилась:
– Смеешься?
Он повернулся, осторожно убрал волосы с моего лица
