одиночества. Но, смахнув выкатившуюся слезу, он тут же заулыбался. Все же ловко вышло обдурить дурака Ослябю, да умыкнуть красавца верблюда, который отныне будет зваться Удачник. Зеленый снова ласково потрепал животное за ухом и с легким сердцем направился в Анвил.
Глава ХI. Анвил взят
— И как, он действительно похож на медведя? — Дерден хмурил густые брови, расспрашивая господина о встрече с Великим Магистром.
Они покачивались в седлах, встречая утреннее солнце в дороге.
— Да, — сухо ответил Гильдарт.
— Сир Берингар Свирепый Медведь, — с восхищением произнес престарелый сквайр. — Не хотел бы я скрестить с ним мечи.
— Для этого придется сначала перебить не меньше трех сотен рыцарей, что прибыли с ним в Эль-Эменталь. Даже если бы захотел, то вряд ли бы получилось, — де Кран потирал красные глаза. Спокойное путешествие нагоняло сон.
Дерден тоже не спал всю ночь, ожидая господина с аудиенции. Но, узнав о срочном отъезде из вольного города, даже порадовался. Не хотелось видеть Гильдарта в таком мрачном настроении. Да и чем быстрее удастся выполнить поручение ордена, тем раньше господин вернется домой.
Сквайр не имел ни жены, ни детей, только лишь дальних скверных родственников. Всю теплоту, которая у него имелась, Дерден подарил маленькому наследнику де Кран. Когда-то он любил мать Гильдарта. Любил всем сердцем. И чувство это отзывалось взаимностью у леди Катрин. Но что мог дать ей обедневший дворянин, ходивший в оруженосцах у одного из придворных рыцарей лорда Уолеса. Ни денег, ни имени, ни славы.
Юный Дерден обладал неплохими данными. Происходил из тех людей, чья внешность не казалась особенно красивой, но располагала к себе. Неплохо сражался и мог бы показать себя на турнирах, но не имел права на участие, ведь не являлся рыцарем. И как он пел… Его гармоничный голос, густой и струнный, как целый хор, заполнял собой все сознание слушателей. Проникал в душу и трепал ее, вызывая дрожь восхищения. Ох, из глаз юной красавицы Катрин ручьем бежали слезы, когда Дерден тихонько пел ей в саду, трепеща от того, что держит ее нежную маленькую ручку.
После смерти любимой, Дерден поклялся защищать ее дитя, даже ценой собственной жизни. С тех пор всегда старался быть рядом. Но тогда в нем что-то оборвалось. Глаза и лоб стремительно съедали морщины. Блеск во взгляде померк, а пение навсегда осталось там… в саду с прекрасной леди Катрин, которая бросилась на грудь юноши и прошептала: «Люблю!». Никогда он не говорил об этом с Гильдартом. Не смел омрачать светлую память о матери.
— Что-то ты совсем поседел, — рыцарь неожиданно вырвал Дердена из задумчивости. — И осунулся вроде.
— Да что там, — сквайр махнул рукой. — Меч все еще держать могу. Хоть три сотни рыцарей не одолею, но десяток-то наверняка заколю. И десятка два оруженосцев в придачу, — он улыбнулся.
— Рад, что ты отправился со мной, — наследник улыбнулся в ответ. — Одному бы туго пришлось. Сам же знаешь, боец из меня посредственный.
— Ну, других оруженосцев у тебя все равно нет, — Дерден пожал плечами и направил коня вправо, чтобы тот обошел верблюжий труп, над которым трудились стервятники. — А что до боев, то ты можешь лучше. Хватит уже жить в тени младшего брата. Ты отличный боец, Гильдарт, но всеми силами пытаешься это отрицать. Мало кто способен одолеть трех закованных в латы ландскнехтов, имея при себе только короткий меч.
— Да повезло просто. Должно же хоть в чем-то везти…
— Женится тебе пора, — неожиданно сменил тему сквайр. — Уже тридцать три зимы за плечами, а все бобылем. Как же наследники и продолжение рода?
— Что-то не хочется мне сыновей к Рыцарям Меча отправлять. Да и наследники чего? Ни сегодня-завтра отцовский удел по частям растащат. Долго ли объявить отлученного от Святой Церкви еретиком, да организовать крестовый поход? Половина Совета Лордов спит и видит, как бы заграбастать Порт-Грэртон, где золото от торговых пошлин течет рекой.
— Без одобрения ордена и Церкви ничего такого не выйдет. А, как минимум, Его Святейшество сир Берингар на нашей стороне.
— Хм… ну да… на нашей… — Гильдарт тяжело вздохнул и поправил висевший на поясе меч. — Лучше дай мне карту. Сверюсь, где там этот Анвил. И думаю на следующем привале надеть доспехи. Местность-то дикая, болтают о бандитах, да и вроде бы нежить какая-то бродит. Видел нежить-то?
— Ни в жизни.
— И я не видел… — рыцарь скривил губы. — А она есть.
Дорога до Анвила заняла шесть дней. Путники вели с собой сменных коней, и еще две кобылы для перевозки грузов. На ночлеге разбивали палатку и спали по очереди, охраняя лошадей и друг друга. Гильдарт, как и планировал, экипировал тяжелый рыцарский доспех, покрыв его желтым сюрко. Желтый являлся фамильным цветом, а герб дома де Кран, украшал грудь и шит наследника. Дерден носил цвета и мол рода воспитанника, а также стальной доспех, который Гильдарт заботливо купил наставнику при достижении совершеннолетия. Лорд Уолес тогда не одобрил подобные траты, и старшему сыну пришлось выслушать прилюдные нравоучения.
— Смотри! — вдруг воскликнул Дерден качнув острием копья в сторону от дороги. — Кажется лагерь.
— Вроде… — Гильдарт всматривался в горизонт, приложив кисть ко лбу. — Штандарт белый. Герба не видно, но кто еще в этих землях носит белые флаги.
— Значит туда, — согласился сквайр и потянул поводья.
Сир Тавин высокий и светловолосый мужчина, вступил в орден еще ребенком. Он проделал тяжелый и долгий путь к успеху. По происхождению являлся сыном горняка, но усердием и безупречной службой заслужил посвящения в рыцари. А ныне, по личному поручению Великого Магистра, командовал разведывательным отрядом.
Члены ордена, отрекавшиеся от родственников, не носили фамильных гербов, но все же походный шатер командира всегда отличался. Будучи более просторным, он обычно располагался в центре лагеря и постоянно охранялся верными оруженосцами. Рыцарей в лагере оказалось тридцать человек и еще около семидесяти сквайров, занимавшихся хозяйственным обслуживанием сиров. Хотя члены ордена и отрекались от мирской жизни и титулов, знатность их семьи напрямую влияла на количество оруженосцев. У одного рыцаря он мог быть один, а у другого пять и более, так как принимавший обеты, часто делал это вместе с несколькими особенно верными слугами. Впрочем, продвижение по орденской иерархии также позволяло увеличить количество приданных сквайров.
Когда Гильдарт и Дерден подъехали к стоянке отряда, воины готовились в поход. Оруженосцы снаряжали лошадей и сиров. Сир Тавин, облаченный в стальной доспех с орденским сюрко поверх, разъезжал на рослом гнедом жеребце. Он кривил небритое лицо осматривая собственное воинство. За ним неотступно следовали три
