неохотно, при этом четко огибая меня и не причиняя никакого вреда. Я не ощущал даже жара от этого поглощающего все на своем пути пламени. Когда ничего, кроме синего пламени вокруг меня не осталось, та же невидимая сила, что только что удерживала меня, прикованным к полу, с легкостью приподняла мое тело и подвесила в вертикальном положении в воздухе. Я мог коснуться пальцами босых ног мягкого ворса светлого ковра, застилающего пол комнаты, но сделать я это мог только при условии, что встану на цыпочки и сильно до хруста вытянусь. В тот же миг, руки, буквально выдирая из суставов, эта же неизвестная мне сила подняла над головой. Зарычав от беспомощности, я несколько раз дернулся, пытаясь освободиться. Я не маг и никогда им не был, чтобы хоть немного разобраться в том, что происходит со мной в этот момент.
И тут в голове возникла мысль, осознав которую, я застыл в панике, но которая словно издевательски вопрошала снова и снова, а почему я сразу не обратил на один немаловажный факт никакого внимания. Я не чувствовал чужеродного присутствия. Совершенно не ощущал того, кто сейчас являлся неотъемлемой частью меня самого, того, кому я отдал все свои знания и опыт.
Это было странное чувство, существовать и одновременно находиться в состоянии аморфной тени и наблюдателя. Я помнил все, что происходило с того момента, когда мое сознание буквально растворилось в сознании мальчика, став его частью. Но сознание Кеннета не поглотило меня самого — только мои знания, умения и опыт, которого у него никогда не возникло бы, слишком уж разные условия были предоставлены нам обоим изначально. Все это время часть моего истинного «Я», моей сущности находилось будто вне времени и пространства, давая шанс наблюдать за ним со стороны, не вмешиваясь и не осознавая себя. Словно тот, кого когда-то звали Дмитрий Лазорев действительно спал крепким сном, и теперь внезапно проснулся. Но как ей удалось снова разделить нас? Это же невозможно! Кеннет, где же ты, черт тебя дери?! Почему я тебя не вижу и не чувствую?!
Синий огонь в это время, поглотил все пространство вокруг меня, оставив лишь небольшой круг, в котором находился я, подвешенный за руки невидимыми путами. Он становился все насыщеннее, усиливая яркость своего и без того яркого неестественного пламени, от которого уже начали болеть и слезиться глаза, словно я стоял возле десятка сварщиков, которые делали свою работу вокруг меня, не заботясь о том, что я могу ослепнуть.
Расслабившись, уже окончательно оставляя попытки вырваться из магических пут, я попытался понять, что происходит и самое главное, где Кеннет? Вроде бы нечто подобное я изучал в книгах Люмоуса, точнее не изучал, а вскользь просматривал, потому что у меня не было дара некроманта, чтобы воспользоваться подобными знаниями, проявлениям которых я сейчас был бессилен что-либо противопоставить.
Внезапно за гулом полыхающего вокруг меня инфернального огня, я услышал звуки шагов. Шаги не были четкими, слегка шаркающими, словно принадлежали не молодому уже человеку. Вскоре пламя передо мной расступилось, создавая своеобразный коридор и пропуская внутрь своеобразного круга, в котором я находился, словно заточенный в пентаграмме демон, фигуру, напоминающую человеческую, облаченную в длинный до пола черный плащ с глубоким капюшоном, полностью скрывающим лицо. Он обошел меня вокруг и неожиданно рассмеялся холодно, безжизненно и неестественно, но, нужно отдать должное, одновременно с этим вполне искренне. Словно нашел давно потерянного родственника. Эта показавшаяся мне несочетающейся гамма чувств раззадорила мое без того уже накрученное воображение. Человек, а я надеюсь, что это все-таки человек, сделав круг почета, остановился передо мной. Теперь он больше не смеялся, а молчал, словно изучая во мне что-то ранее ему недоступное. Капюшон на его голове так и остался натянут по самый подбородок.
— Волдеморт, ты ли это? А говорят, что эта история всего лишь плод воображения одной дамы, но я с самого детства знал, что Хогвартс существует, только моя сова перепутала небоскреб и отдала мое письмо совсем другому мальчику, — этот, ну пусть будет человек, в ритуальной накидке, видимо, не ожидал услышать мой голос, потому что отпрянул назад, едва с моих шуб сорвалось первое слово. Жаль только, что не сбежал окончательно, наткнувшись на совершенно не ту жертву, которую ожидал перед собой увидеть. Более того, опомнившись, чуткая фигура сделала шаг вперед, став ко мне еще ближе, чем была до этого момента.
— Что ты несешь, человеческое отродье? — раздался скрипучий тихий голос, словно, у говорившего были обожжены связки.
— Слова, из которых строятся предложения, — пояснил я, не задумываясь о своей дальнейшей судьбе. Верил ли я, что, проснувшись утром, у меня появился второй шанс? Нет, потому что я не верю во вторые шансы за заслуги самопожертвования. К тому же никакого самопожертвования с моей стороны не было, это был простейший и безболезненный выход для нас обоих, учитывая сложившуюся ситуацию.
— Вот как? Я никогда не слышал ни о чем подобном, — он подошел ко мне настолько близко, что я почувствовал трупную вонь, исходившую от него. Она была настолько интенсивной и перемешавшись с запахом горелой плоти, настолько отвратной, что я почувствовал, что меня начало подташнивать. — Но как?
— Как что? Как я составляю из слов предложения? Я филологических университетов, конечно, не кончал, мог бы, при желании, просто не хотел. Однако могу предположить, что составление предложений из обычных слов является основообразующей
