и бреду дальше.
Пройдя парк и повернув к своему офису, я решил, что больше никуда не хочу ходить, отпер его ключом, зашёл, лампу не разжигал, сходил в гальюн и увалился спать в кладовке, благо, там сохранились все нужные принадлежности.
* * *
Утром встал и оценил, что спать в кровати в квартире намного комфортнее и приятнее для тела, чем в офисе.
Всё задеревенело, морда лица сальная, поясница болит и не выспался.
Тем не менее умылся и, пока дожидался товарищей китайцев, пребывал в хорошем расположении духа, колдуя с чайников на макрах, который грел мне воду.
Растворимого кофе я не нашёл, зато был отменный китайский чёрный чай, который я наверняка заваривал против всех правил и церемоний.
Когда они приехали, то напомнили, что сегодня надо ехать на Изнанку и на доклад к Танлу-Же.
Ну, надо так надо.
Я попросил их подождать, и написал заранее продуманное мной письмо-заявление, подготовил договор и решительно встал, разминая затёкшие даже от короткого сидения на стуле — суставы.
— Сначала по этому адресу, потом в фискальную службу и тогда уже на Изнанку.
— К кому мы? — осведомился Игорь.
— Да мужик один, с паровозом просил помочь.
— С паровозом? Ничего себе, — присвистнул китаец. — Общины тоже хотели бы иметь в собственности паровоз… Наверное.
— На кой ляд китайцам паровоз? Если только в Китай продать?
— Ну, возили бы грузы.
— Гражданин Чен и, как недавно выяснилось, Цзизу, эксплуатация железнодорожного транспорта и составов это целая наука. Не факт, что это выгодно, иметь в собственности свой паровоз. К гадалке не ходить — это очень специфическое занятие с миллионом нюансов, выяснять которые я не горю желанием. Поэтому… Поостерегись паровоза. Посозерцал красоту и отдал специально обученным людям. А с железной дорогой у нас и так есть договор, скоро первый груз отправим.
…
— Вот договор, господин Скоморошинский, вот заявление в фискальную службу. Прошу ознакомиться и подписать.
Мой заказчик по делу с паровозом внимательно и неторопливо прочел договор, потом заявление, но подписывать не спешил.
— А можно мне их оставить на изучение?
— Без подписанного договора никаких документов я вам не дам. Фактически я на вас пока бесплатно работаю, а это против моих жизненных принципов. Вот ответ фискальной службы, который, опять-таки на руки не отдаю. Кроме того, я проверил что паровоз на месте, в безопасности, хотя у него и подтекает масло из колесных пар.
— Где? Почему подтекает? Я прошу вас это устранить.
— Я не механик, а юрист. Подписывайте договор, аванс я с вас пока что не беру, но как вы видели, имею право затребовать до сорока процентов, уже на начальном этапе.
Скоморошинского с его суммой гонорара в сто тысяч никто за язык не тянул, но сейчас он мялся и сокращался как отличница перед сигаретой.
— А вы точно заберете у них мой паровоз?
— Стопроцентную гарантию даёт только вскрытие. А я считаю свой путь эффективным и сравнительно быстрым. Тот, кто даст вам гарантию это или чиновник фискальной службы, который провернёт дело не вполне законно, или лжец, который врёт вам в глаза. Потому что может произойти всякое.
— Гарантий нет, сто тысяч подавай! — Скоморошинский, тем не менее, подписал договор, приложения и заявку.
Мы пожали друг другу руки, и я поехал в саму фискальную службу сдавать заявление.
…
В фискальной службе уже знакомые мне тетки внимательно перечитали моё заявление, хотя им и положено только принять и поставить штамп. Я пребывал в самом благодушном настроении, поэтому не возражал.
— Мы опять распишем Пистунову. Пёс его знает, что с вашим письмом делать, никогда про никакой зачёт не слыхала, — беззлобно пояснила мне тётка.
— Меня устраивает. И устраивает отказ, который по такому запросу они должны дать в течение десяти дней.
— Вопрос уже не к нам, — тётка поставила штамп о принятии документа так громко, словно пыталась убить на нём муху.
— Знаю, знаю, к Алефтине, — кивнул я.
…
Дела на прииске шли своим чередом, территорию расчистили, появились первые отвалы с отработанной рудой, камнем проложены дорожки, основное здание стало как-то прямее, сожженное почти разобрано, везде суетился инженер, который ухитрялся не кричать на рабочих, а коротко и по делу объяснять и нарезать задачи.
— Господин инженер Ли, — обратился я к нему.
Инженер пока что плохо говорил по-русски, кое-где мне помогал с коммуникацией Чен.
— Да, господин директор Аркад Ий.
Китайцы ставили фамилию в начала обращения, многие из них искренне считали, что Аркадий, причем в их варианте звучания, это моя фамилия. Объяснять нюансы я не видел смысла, пусть хоть горшком называют, лишь бы в печь на совали.
— Вот тот холм, скорее всего получится его купить.
Чен дополнительно перевёл, инженер кивнул и ответил ему на китайском.
— Это радостное событие, — перевёл мне Чен. — Он будет рассчитывать схему добычи и необходимые мероприятия.
Ну и чудненько.
— Степняки появлялись?
— Да, видели их пару раз, но не общались.
— Как думаешь, идёт у них охота?
— Если к лесостепи в полусотне километров есть зверь, они его изведут. Расстояния их не пугают, следопыты они хорошие. Только это для нас особо уже и не важно, Аркад Ий.
— Создали видимость добычи макров животного происхождения и ладно?
— Да.
— А нашу первую партию фасуют?
— Да, полностью перекладываем. Коробки с типографской надписью прииск Филинова, маркировка только на русском, цифры, цветные точки по цветам макров. Заклеим, опечатаем печатью, послезавтра можно подавать заявку в железные дороги на отправку спецконтейнерами.
— Справишься?
— Надеюсь, — вздохнул он.
— Возьми с собой бутылку коньяка. Положи в тонкую сумку.
— Зачем?
— Надо. Заявка подаётся в окошко приема заявок, но потом тебя гонят в службу погрузки, завизировать, там мужики простые, их всего там пара человек в кабинете, я узнавал.
— И?
— Заходишь в кабинет, видишь, что посторонних там нет…
— Как я это пойму? — озадачился китаец.
— Очень просто, если мужики сидят в расслабленных позах и анекдоты травят, значит только «свои». А если кто-то стоит, все бумажками размахивают, умные речи ведут, значит начальство в наличии, тогда ничего не давай.
— Что давай?
— Чен, не включай тупого. Заходишь, видишь, что там только хозяева кабинета. Подаёшь заявку, а сумку с бутылкой ставишь сбоку от стола и не смотришь на
