сама виновата!"
Эти сообщения шли одно за другим в течении получаса, потом был перерыв и следующая партия:
"Глеб злится. Поздравляю".
"Ань, млин, это не смешно, мы чуть не попали в аварию, потому что Глебка наорал на Влада".
"Надеюсь, ты дома и крепко спишь, иначе тебя ждет очень неприятный разговор".
Последняя пришла двадцать минут назад и заставила меня задуматься, может, стоит написать Глебу? Но прежде, чем я открыла переписку с шефом, телефон в очередной раз зажужжал.
"Все, куколка, ты доигралась, мы приехали к твоей квартире. Если у тебя там оргия, прячь всех по шкафам, Глеб успокоится, уедет, а я останусь с тобой и мы продолжим веселье".
Надпись "абонент +7937….. пишет вам сообщение" заставила меня замереть в ожидании.
"Кстати, я вижу, что ты прочитала мои сообщения, только это спасло меня от нервного срыва и звонка ментам. Так и знай, ты, нервотрепательница!"
Мне было смешно и приятно, похоже, Роман действительно переживал за меня. Вот только отвечать я ему не хотела. Но ведь нужно.
Набрав в окне чата: "Все хорошо, я у родителей, тут местами пропадает связь", не успела отправить сообщение: телефон разразился пронзительной трелью мелодии.
– Да, Глеб Викторович, – закрыв глаза, была вынуждена принять вызов.
– Мартынова, ты где?!
***
– И вам добрый вечер, – от звуков его голоса сердце на мгновение сжалось, – в кратковременном отпуске.
– Какой отпуск, Аня?! У нас работы выше головы, проверка уехала, в офисе порядок наводить кто будет?
Вот-вот, проверка только уехала, а крокодилище уже вернулся к своему любимому рычащему тону.
– Папки по отделам я в конце дня разнесла, девочки сами справятся. Справку по результатам проверки вам пришлют не раньше понедельника, в текущем режиме аврала нет, так как все важные встречи и совещание с директорами салонов мы перенесли, думаю, почту вы и сами сможете просмотреть, а кофе вам будут делать, я договорилась. В понедельник буду на работе.
– Аня, – голос крокодила-Глеба изменился, теперь в нем проскальзывали нотки растерянности, – а как же…
– Не знаю как. Мне полагается отпуск, целый месяц в год, представляете? Я его всегда дробила на мелкие куски и подстраивала под те дни, когда вы в краткосрочных командировках. А сейчас мне нужен мой законный отдых. В конце концов, после общения с вашей бывшей невестой я имею полное право быть слегка не в форме! Ключи от моей квартиры у вас есть, к вещам доступ не закрывала. Да хоть ночуйте там, Глеб Викторович!
Тяжело вздохнув, я поняла, что срываюсь в банальную женскую истерику. Непозволительно! Он босс, ему не нужны мои переживания и расшатанные гормонами нервы.
– Глеб, – постаралась взять под контроль свой дрожащий голос, – если на работе форс-мажоры, звони. Но мне правда нужны эти несколько дней.
В трубке повисла напряженная тишина, только на заднем плане слышался голос Сергеева, кажется, он о чем-то спрашивал Глеба.
– Я понял. Извините, что побеспокоил, Анна Юрьевна, надеюсь, вы сможете хорошо отдохнуть. Доброй ночи.
И не успела я ничего сказать, как Глеб сбросил вызов.
Анна Юрьевна? Вы?!
Закрыв глаза, стукнула себя по лбу телефоном. Что за странные мысли там мелькают. Разве мог Алексеев обидеться на меня?! Да и с чего-бы, я же просто… Трусливо сбежала на несколько дней, чтобы разобраться в себе и взять эмоции под контроль.
Тоска, которая вообще не должна была посещать меня, вдруг затопила с головой. Ну что я за человек такой? Почему последние пару лет так мало времени уделяла своей личной жизни? Разве несколько неудачных свиданий могли удовлетворить потребность чувствовать себя красивой в глазах мужчины, интересной, нужной. Желанной. Это как же нужно было довести себя, чтобы сейчас на глаза наворачивались слезы из-за того, что так неожиданно закончились фиктивные отношения с боссом?
Решив дать себе сегодня вдоволь поплакать, – иногда очень даже нужно, – а завтра, вот с самого утра перетряхнуть память на предмет интересных знакомых мужского пола, пригодных для свиданий, решительно полезла под одеяло. Но не успела я себе свить "палатку страданий", как телефон снова прожужжал сообщением.
"Надеюсь, что статуэтка индианки с ребенком была тебе не очень дорога", – высветилось в чате с Романом.
Резко сев на кровати, я неверяще всматривалась в экран телефона.
"Что с ней случилось?" – стерев набранное, но так и не отправленное сообщение, как можно быстрее отбила ответ.
"Ну, понимаешь, у нее чуть-чуть отвалилась голова. Случайно!"
Прикинув, что фигурка, между прочим, привезенная дядей из Америки, когда мне было лет пятнадцать, стояла на полке над обувницей, в дальнем углу, как раз чтобы ее нельзя было случайно задеть, я, мягко говоря, офигела. Начнем с того, что сделана она была из какого-то там дерева, особо твердых пород…
"КАК??????"
У меня в голове не укладывалось, что нужно было сделать с изящной статуэткой, чтобы сломать ей шею!
Ответ от Романа в этот раз пришлось ждать чуть дольше.
"Да что ты у меня-то спрашиваешь? Это не я сбежал от своего босса, заставив его понервничать. Расчувствовался мужик. Бывает".
У меня нет слов. Просто нет слов!
"Фигурку жалко, подарок от дяди был".
Вздохнув, я отбросила телефон и повернулась к окну. Вид из него был никакой: деревья перед домом слишком разрослись и сейчас закрывали собой все. Но это мне не мешало предаваться меланхолии и вспоминать добрый смех дяди, когда он приезжал с подарками. Жаль, давно не виделись с ним.
На пришедшие подряд два сообщения даже смотреть не хотелось. Но рука сама потянулась за трубкой.
"Куколка, не расстраивайся, отдыхать полезно. Вот и отдыхай", – гласило первое из них.
А вот второе было вовсе не от Романа.
Абонент "Шеф" был краток:
"Хватит переписываться с Сергеевым! За фигурку извини. Возмещу".
Я только фыркнуть успела, даже в короткой смс Глеб умудрился передать и свое раздражение, и раскаяние от поступка, как пришло второе сообщение от него же:
"Спи, Ань".
Плакать мне совсем расхотелось, а задумываться, отчего сердце снова екнуло, я даже не стала. Переведя телефон в беззвучный режим, упала на подушку и уснула за считанные минуты. Устала.
Следующие три дня я чего только ни делала. Полола, стирала, убирала, готовила, делала с мамой вечерами заготовки компотов и просто загорала. Вставала утром и падала поздним вечером в кровать. Родители как будто чувствовали, что мне необходимо сбежать от своих мыслей, и с радостью нагружали меня делами по дому, чтобы время я провела с пользой, для них. Хотя это не мешало нам весело проводить вечера, обсуждая все на свете, кроме того, что на самом деле
