все было к лучшему. Но мне стоило раньше открыть глаза. Я даже не подозревала, что у Кости может быть другая. Ну блин! Просто не предполагала, что он может предать меня после всего, чего добился за счёт моей семьи.
А зря... Люди стали агрессивнее. Чего только не делают ради денег. Костя в том числе.
Впрочем, сейчас я никакой боли и пустоты не чувствую. С Женей все иначе... Помню, как я сбежала отсюда. И тогда внутри меня будто что-то сломалось. Это сложно назвать любовью. Просто задело сильно, хотя реакция Карельского была очень даже ожидаемой.
Из спальни мы выходим ближе к одиннадцати. Пока я принимаю душ, Женя заказывает еду, и ещё около часа мы разговариваем на кухне, угощая друг друга завтраком. С ним приятно проводить время. Сейчас гораздо интереснее, потому что нет никаких стен между нами. Мы целуемся, перебрасываемся откровенными фразами, что для меня странно, неожиданно и… удивительно, обнимаемся и планируем, когда встретимся следующий раз.
— Я вчера Кристину увидела. Скажи честно... Ты ее сам выгнал, да?
— Не то, чтобы выгнал, — хрипло смеётся Женя, протягивая мне клубнику. Я попросила вместе с завтраком ее заказать, потому что дико тянуло. Иногда хочется чего-то, что за всю жизнь, можно сказать, на вкус не пробовала. Я не любитель фруктов и прочей кислятины. — Просто сказал, что я жду гостью. Она умная девушка. Сразу поняла и, забрав сумку ушла, бросив, что у нее есть важные дела и оставаться здесь на ночь она не планировала.
— И ты поверил?
— Угу. Она не любит ночевать в чужом доме. За редким исключением.
— А она замужем?
— Да, — коротко ответив, Женя переводит тему: — В студию поедешь сегодня?
— Поеду, ага. Но сначала нужно домой и переодеться, привести себя в порядок. К четырем на рабочее место.
— Не хочешь в будущем завести более объемное заведение? Были такие мысли когда-нибудь?
— Были, да. Но я так привыкла к нынешнему месту, что о других думать просто не хотелось. А сейчас... Можно пошариться. Как раз мама может помочь мне в этом деле. Найду ещё работников, с подругами свяжусь, с кем вместе танцами занимались с детства. Может, получится расширить. Если честно, мне всегда хватало того, что у меня есть.
— Дело не в этом. Я понимаю, что финансово у тебя нет никаких проблем. Но я почему-то считаю, что эта студия слишком мала для тебя. Занимайся своими девочками, в бизнес отца и брата не лезь.
Я невольно улыбаюсь словам Карельского. Это он на что вообще намекает? Я и без того делами папы и Эмина не интересуюсь. Но да, иногда в каких-то документах и моя подпись роль играет. Не более.
— Ты свою мысль донести планируешь? К чему эти старания учить уму-разуму? — спрашиваю серьезным тоном.
Женя, сидящий напротив меня, поднимается с места и садится на соседний стул. Обнимает меня за плечи, притягивает к себе и сразу же прижимается губами к моему лбу.
— Я к тому, что в бизнесе мужиков иногда такое бывает... Что в итоге вмешивают женщин. Просто не хочу, чтобы в будущем ты как-то была замещена во всей той грязи, которой часто обливают компании успешных людей их конкуренты.
— Жень, я тебя поняла. Никогда не стремилась иметь какую-то долю бизнеса отца. Но папа заранее все за нас решил. Что-то перевел на мое имя, что-то передал Эмину. А вмешиваться я не хочу. Совершенно. Насчёт твоих советов... Вообще-то теперь у меня есть ты. И ты, дорогой, не позволишь, чтобы кто-то косо на меня смотрел. Разве я не права?
— Не позволю, — кивает.
— Жень...
— М?
— Я не дурочка и не ребенок. Скажи, в компании отца есть какие-то проблемы? — щурюсь. Карельский отводит взгляд.
— Нет, конечно. Откуда такие выводы?
— Я хочу знать правду, — цежу с нажимом.
— Эмилия, нет такой проблемы, которую не в силах решить Эмиль Бестужев. Он просто порвет конкурентов.
— Ты не договариваешь! — Я цепляюсь за руку Жени и сплетаю наши пальцы. — Расскажи, пожалуйста.
Карельский смотрит мне в глаза. Там мелькает нерешительность. Поцеловав меня в кончик носа, отвечает:
— Костя слишком много дерьма за собой оставил, Эмилия. Вляпал всех в говно, а сам, можно сказать, чистым из воды вышел.
— Суд когда? Я хочу дать показания. Из тюрьмы он не выйдет. Жень, я серьезно, если что. Я его жалела, но, видимо, зря. Говно никогда не становится цветочком. Искренне хочу, чтобы он получил самое жестокое наказание. А ещё мне необходимо поговорить с отцом. Поеду домой.
Я встаю со стула. Женя останавливает меня, обняв за талию, и резко притягивает к себе.
— Я тебя подвезу. А вечером дождись меня после работы. Приеду за тобой. Договорились?
— Так точно, сэр. Но на ночь не останусь. Ты же знаешь, какой характер у Эмиля Бестужева.
— Я и с ним поговорю. Сразу же, как только ты согласишься на совместную жизнь.
— Не так быстро, Жень, — улыбаюсь я и утыкаюсь носом в его шею и дышу... — Но я верю, что все будет хорошо.
— Люблю тебя, — целует мою кожу на виске его шепот.
Глава 36
Евгений
Вынув из папки бумаги, Денис протягивает их мне. Меня колбасит от мысли, что бывший муж Эми может ускользнуть, не получив свое наказание.
Денег он своровал у Бестужевых немало. Судя по тому, сколько он отправил своему адвокату и продолжает в том же духе, они ещё не заканчиваются.
Меня это напрягает. Костю, естественно, тоже, потому что в конце концов он сядет, получив нехилый срок. Сам догадывается, но не сдается. Все до поры до времени.
— Его баба покинула город, — сообщает Денис, устало потирая лицо ладонью.
Три недели прошло с той ночи, когда мы решили с Эмилией вступить в отношения. Разногласий нет, ссор или чего-то подобного — тоже. Она вообще спокойная, доверчивая и не устраивает истерик на ровном месте. Поэтому и зажрался Костян. Но мне его жаль, если честно, такую девушку упустил.
Которой он всю свою жизнь должен. Которая любила и уважала его. Которая ухаживала за ним, верила.
А он ее продолбал.
Такую, как Эмилия, он больше никогда не встретит.
Десятые сутки без
