кланялись, когда он проходил мимо. Василиса, разумеется, все эти движения начисто проигнорировала.
Правда, пришлось слегка подвинуться, чтобы дать остальным возможность поклониться священнику. Отступив на шаг, Василиса вдруг почувствовала, что карман куртки как-то потяжелел. Когда все снова повернулись лицом к церкви, она осторожно засунула руку в карман. Нащупала там какой-то небольшой продолговатый предмет, которого там определённо быть не должно.
Глядя искоса вниз, вытащила находку. Оказалось, кто-то подбросил ей сложенную опасную бритву с красноватой рукояткой. А ведь знакомая вещь. Принадлежала цирюльнику, по ложному обвинению повешенному в Багрянице разъярённой толпой, вершившей самосуд.
Именно этой бритвой Василиса тогда перерезала его верёвку, чем спасла заодно и Лету от той же незавидной участи. И вообще-то эта штука сейчас должна лежать у Василисы дома.
Сунув бритву обратно в карман, Василиса достала телефон и отправила маме сообщение, где написала, что добрались они благополучно и уже скучают на молебне. Заодно, как бы невзначай, спросила, как дела. Мама в ответ прислала целую простыню жалоб на отца, который снова отказывался копать пруд, который необходимо было расширить.
Вот и славно. Значит, дома всё в порядке. Откуда тогда взялась бритва? Вася наверняка подбросил. Ну, один из них. Который там теперь ходит по окрестностям в костюмчике.
После молебна стал накрапывать прохладный дождик, и вся Покровская компания вернулась в дом Октябрины Леонардовны. За исключением Антона, чьё отсутствие было замечено и старостой, и её подругой. И почему-то вызвало лютое возмущение.
Свои претензии пожилые дамы озвучили Антону ночью, когда он соизволил появиться.
– Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты завязывал с этим, а? – рычала под окном Василисы Ядвига Мстиславовна.
– Правда, ну неужто тебе не стыдно? – с упрёком говорила Октябрина Леонардовна.
– Слушайте, какое вам до нас дело? – начал было Антон, но его оборвал звонкий стук. Антон ойкнул. Видимо, огрёб бабулиной клюкой.
– Ещё раз узнаю, огрею так, что вся хотелка отвалится, понял? – угрожающе проговорила Ядвига Мстиславовна. – А ты Любке внушение сделай.
– Это завсегда, – с готовностью произнесла хозяйка дома. – Завтра же к ней пойду и навтыкаю. А ты – живо спать! И чтобы завтра никуда отсюда не выходил! А то ты нас знаешь!
Антон что-то бурчал про мораль, пока его толкали к дому. Скоро звуки с улицы переместились в избу. Василиса лежала за шторкой на кровати и делала вид, что спит, пока Ядвига Мстиславовна и Октябрина Леонардовна укладывались.
Кажется, про какую-то Любку она уже когда-то слышала в связи с Антоном. Только никак не могла вспомнить детали. Вообще-то хорошо, что появился повод поразмыслить о чём-то, кроме дурацкой идеи разгадать сон с ключом и Зоей в ящике.
По двору снова прошли шаги, кажется, слышались приглушённые голоса Антона и Гаврила.
– Полей мне на руки, – разобрала Василиса голос Антона. Дальше раздался плеск воды.
– Кто это тебя так? – усмехнулся Гаврил.
– Да бабки. Прямо до всего им есть дело. Тоже мне, полиция нравов. У самих уже никакой личной жизни нет, так они в чужую лезут.
– Это всегда так. – Некоторое время слышался только плеск. Потом Гаврил нерешительно спросил: – А правда, чего ты к ней бегаешь? Она же замужем.
Вот это поворот. Зазноба Антона-то, оказывается, несвободна. Василиса даже придвинулась поближе к приоткрытому окну, чтобы лучше слышать.
– Ну и что, – вяло произнёс Антон. – Хотя ладно, я же больше тебе не учитель. Вот как тебе объяснить. Понимаешь, для меня другие женщины как бы существуют, а в то же время нет. Они вроде как все одинаковые. А она отличается. Понимаешь?
– Понимаю, – тихо ответил Гаврил.
– Вот я смотрю на неё, – продолжал Антон, уже громче и будто вдохновенно, – и я же вижу, что она уже постарше стала. Морщинки, там, лишний вес. У неё же двое детей. А всё равно тянет. Как магнит. Тянет. Ничего поделать не могу.
Парни помолчали.
– Почему она к тебе не уходит? – наконец спросил Гаврил.
– У них же двое детей.
– Не боишься, что её муж узнает?
– Он как-то раз уже узнал. Приезжал, скандалил. Даже подрались.
– И ты всё равно к ней бегаешь? – удивлённо усмехнулся Гаврил.
И тут раздался голос то ли Ядвиги Мстиславовны, то ли хозяйки дома:
– Вот я сейчас кому-то уши надеру! Кому сказано – спать!
Парни виновато поплелись в дом. А бабуля шипела им вслед:
– Сам дурак дураком, а ещё этого с панталыку сбиваешь!
Вряд ли Антон научит Гаврила плохому, – про себя улыбнулась Василиса. Не тот случай. Хотя кто знает.
А вот ей самой их разговор открыл глаза на одну простую вещь. Наверное, хорошо, что она случайно это услышала от другого человека. Понятнее стало.
Ведь Гаврил для неё – как та женщина для Антона. Мама говорит, что есть много других парней. Есть. Только Василисе все они не интересны. Для неё их как бы не существует.
Приехали.
Глава 16. Снова там
Следующее утро началось
