того, что слышу.
«Хочешь его, Анаис? Да, ты хочешь его. Вперед, малышка. Скажи мне, что тебе нравится. Скажи мне об этом!»
Это запись вечера, когда я занималась сексом с Брайаном в машине. Тогда он ударил меня, и я увидела, каким чудовищем он был в реальности.
Боже!
Закрываю рот рукой. Не обращаю внимания на людей, которые в любопытстве остановились рядом со мной. Не обращаю внимания на издевательские смешки, которые раздаются поблизости.
Я в ужасе.
«Скажи мне, что любишь меня, Анаис. Что любишь только меня. Боже, я сойду с ума без тебя. Ты не должна меня бросать. Ты поняла? Никогда, мое сокровище. Я тебе это не позволю».
Его умоляющие и разъяренные слова, которые он произносил, пока, ослепленный ревностью, снова овладевал моим телом, теперь звучат более тревожно.
«Ты не должна меня бросать. Я тебе это не позволю».
Боже! Неужели Брайан зашел так далеко?
– Что это за хрень?
Дез вырывает у меня из рук телефон и подносит его к уху. Должно быть, он уменьшил громкость, поскольку больше не слышу звука. Без сил плюхаюсь на пол, и Брейден приседает вслед за мной, успокаивая меня шепотом.
Начинаю рыдать.
Я уничтожена.
А вдруг у Брайана есть еще и видео?
Если он решит запостить его в Сеть, то буду опозорена на всю жизнь.
А что, если он его уже выложил в интернет? Ужас сметает последний кусочек самоконтроля, который оставался, и мне хочется кричать.
Хочется рыдать еще сильнее, пока сцена не перестанет маячить перед глазами.
Хотела бы вернуться в прошлое, чтобы все изменить.
Как он мог поступить так со мной?
Поднимаю взгляд на Деза. Он с силой сжимает телефон, словно хочет разбить его. Нервный тик пробегает по его нижней челюсти. Его тело напряжено. Когда встречаемся взглядами, читаю в его зрачках отвращение, от которого что-то внутри разлетается вдребезги.
Закрываю лицо руками и плачу.
На заднем плане подруги говорят с Дезом и Брейденом. До меня доносятся их оторопелые возгласы, а затем Бри, которая кричит «я хочу его убить».
Парень, которого любила, с которым разделила столько лет, теперь пытается меня уничтожить.
За что?
Что произошло с его любовью ко мне?
– Анаис, золотко… – Фейт присаживается передо мной и вытирает слезы. – Мы решим эту проблему, слышишь?
– Как? – истерично кричу, на мгновение выходя из состояния транса. Хватаю ее за плечи. – Я уничтожена, Фейт. Брайан… Как он мог?
Две крепкие руки поднимают меня с пола, и в следующий миг утыкаюсь в кожаную куртку. Его куртку. Моя безмятежная гавань. Дез.
– Мы со всем справимся, Анаис, – шепчет он на ухо, пока гладит волосы.
Его голос одновременно сильный, нежный и оберегающий. Таким он всегда был со мной.
Если видео и вправду есть, мы мало что можем сделать с этим.
Возвращаемся в отель, и я вхожу в номер.
– Мне нужен душ.
Опускаю глаза, хотя знаю, что все на меня смотрят. Затем проскальзываю в ванную комнату, закрываюсь на ключ и гляжу на себя в зеркало.
Я – ходячая катастрофа. Вся моя жизнь сплошное бедствие. То, кто я есть и как живу теперь, – следствие ошибок… Падаю на пол, в очередной раз заливаясь горьким плачем, который разрывает грудь. Затем открываю кран с водой. Мне не поможет тишина, не хочу слышать ни единого слова из-за закрытой двери. Не хочу, чтобы кто-то меня услышал. Первая мысль – позвонить Еве, но у сестры своя жизнь, и будет лучше не тревожить ее. Да и что она сможет сделать? Бросить все и прилететь ко мне?
Могла бы позвонить маме Линде, но и она бы ничем не смогла помочь, а я лишь заставлю ее волноваться. Можно позвонить доктору Джексон… Поняла, что тревожность – это болезнь, однако по-прежнему предпочитаю гробить себя абсурдным недугом, нежели признать, что больна.
Парадоксальным образом, но единственная, кто в этой ситуации смогла бы оставаться хладнокровной и отрешенной, это моя мать. Ей было бы плевать на произошедшее, но от ее пустых слов все равно нет никакой пользы, так что остаюсь одна. Люди, которых люблю, или находятся далеко и имеют право не вникать в мои проблемы, или ранят, как сделал Брайан, парень, которого любила.
Это осознание безжалостно, как удары топора, и мне нужно ранить себя. Я принимаюсь рыться в косметичке, не находя то, что ищу. Фейт забыла свою в ванной, и я запускаю руку, молясь, чтобы кто-нибудь сообразил привезти с собой чертову бритву. Однако ничего не нахожу.
Осматриваюсь, я в ванной комнате шикарного отеля, что могу найти здесь подходящего?
Замечаю белоснежные махровые халаты, которые висят у входной двери. Хватаю пояс одного из них и начинаю обвязывать вокруг запястья. Настолько туго, как могу, чтобы махровая ткань впилась в кожу и натирала достаточно сильно.
Вцепившись в узел, который завязала, чтобы возить им, принимаюсь за жалкие движения и не чувствую достаточно боли, но как только учащаю движения, жжение на коже усиливается, и если ускорюсь, то, возможно, удастся себя ранить. Боль какой силы мне сейчас нужна, чтобы отстраниться от всего и вся?
– Анаис! – зовет Дез с наружной стороны. – Мы одни, Нектаринка. Не делай этого…
Он знает. Конечно же, он знает, что происходит, и, как когда-то, снова умоляет меня. В ужасе гляжу, как кожа сначала становится пунцовой, затем лиловой, пока ткань халата, наконец, не окрашивается в красный цвет, и я не испытываю ощущение, будто прижала пылающую головешку к запястью.
Болью лечу боль.
Закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
Болью лечу боль.
Медленно выдыхаю, но дыхание все еще судорожно, хотя и ослабила нажим на завязь халата.
– Анаис! – Стук в дверь на этот раз не назвать дружелюбным. – Проклятие, открой!
Болью лечу боль.
Мне становится лучше.
Но когда открываю глаза в момент, то кажется, что Дез вынесет дверь в ванную, осознаю, что снова это сделала.
Несмотря на обещания, первые из которых дала себе, несмотря на любовь к Дезмонду, снова сделала это.
Еще один толчок, вероятно, плечом. Словно находясь за стеклом, наблюдаю, как дверь в ванную распахивается. Дез вламывается и едва не растягивается на мокром полу, на который все еще струится горячая вода из крана.
– Анаис! Вот дерьмо! – Дез усаживается на корточки рядом со мной и берет за запястье, распутывая завязанный на руке пояс. – Какого черта ты наделала, малышка?
– Оставь меня в покое, Дез, – всхлипываю, пока он, взяв меня на руки, несет к кровати. – Ты прав, я слишком безумна.
Дез укладывает меня на постель и убирает
