выскочит на всеобщее обозрение. — Что ты вообще чувствуешь? А срок какой?
— Ничего пока не изменилось. Срок не знаю, собирались к врачу, но тут такое случилось…
— А я была у врача недавно… снова… — грустный голос Кати обеспокоил меня. — Вроде всё хорошо, но беременность не наступает.
Я как могла, успокоила подругу, думая о том, что когда не ждешь, все как раз и случается. И когда ребенок тебе вовсе не нужен. Но не сказала так. Я еще не решила до конца, оставлю ли себе этого малыша. Я не смогу полюбить, если родится мальчик, похожий на бывшего.
— А я даже все симптомы изучила, чтобы не пропустить, когда забеременею, — подскочила на стуле Катюша. Ее глаза лихорадочно пылали, щеки пошли красными пятнами. Я потрогала лоб, вроде температуры нет. — Да все нормально со мной, просто я не могу успокоиться… Мы три года просто в отношениях были, о ребенке не думали, а как поженились, так сразу захотелось, а никак… Вот смотрю на тебя…
— Не надо мне завидовать, — улыбнулась я девушке, — и у тебя всё будет, только успокоишься, и все получится.
— Да я про срок. Мне кажется, у тебя не больше месяца. Симптомов даже нет еще явных. Даже не тошнит же?
Мне жутко не нравится эта тема, и я уже не знаю, как отделаться от нее. Но меня спасла Анна. Она входит в кухню, бледная, как приведение. Выпивает чаю и требует отвезти ее к покойному мужу в похоронное бюро. Катя без разговоров идет будить своего мужа, и они все уезжают. А я спешу к Артему. Надеюсь, он выспался.
Следующие дни мы почти не видимся с любимым. Похороны, дела и заботы о других, забирают его у меня. Только по ночам встречаемся в нашей постели. Артем подолгу целует мой живот, выворачивая мне душу.
— Темушка… не надо.
— Но почему? Я хочу быть ближе к нашему малышу…
— А если это не наш малыш? Я не смогу полюбить его! — как он не понимает?
Смотрит на меня с ласковой усмешкой, будто я дурочка непонятливая. Тру глаза, избавляясь от злых слез.
— Это мой сын, — твердо говорит муж и снова прикасается губами к моему плоскому животу. — Я чувствую. И я врач, знаю, что срок у тебя мал, точно меньше месяца, иначе симптомы были бы другие…
Мне остается только вздыхать. И ждать несколько месяцев, чтобы удостовериться, отец ли этого ребенка мой любимый блондинчик. А пока ладно, пусть фантазирует, если ему так хочется. Надо же — «мой сын»… А может дочь. Ох, кажется, и я заразилась от любимого радужными мечтами.
Через два дня прах Павла Сергеевича мой муж развеял над горами с вертолета. Вдова не полетела с ним, она постоянно плакала и обижалась на своего покойного мужа за такое решение. Несколько раз порывалась уехать домой в Сочи, но здоровье подводило ее.
Обмороки от нервного истощения еще были усугублены потерей аппетита. Анна жила с нами, не хотела уходить к племяннику и его жене. Поэтому хлопот у меня и Артема было вдоволь.
— Ну отпусти ты меня домой — плача, стонет Анна, умоляя непреклонного доктора.
— Нет. Окрепни сначала, — Артем суров, но я его понимаю. Ну, куда ее одну отпустить?
— Я ненавижу горы! Я тоже умру тут! — уже кричит ему в лицо вдова.
А Веденин достает шприц и молча набирает успокоительное лекарство.
Через неделю моего любимого доктора снова вызывают за перевал. Он с горечью говорит мне, что это надолго, опять дня на три. Утром он уезжает, а я решаюсь на авантюру, за которую мне влетит от любимого доктора.
Глава 46
— Вот, поешь, а то проголодалась с дороги, — улыбается мне Маринка.
Я привезла Анну домой, одну не отпустила, хотя муж будет недоволен. Устроила ее в квартире и сразу к подруге на пляж. Может, меня снова в бар возьмут, если надумаю остаться. До родов хочу поработать. Но Темушка вряд ли меня отпустит, и ребенка не даст отдать.
И вот я у Маришки.
Я так рада ее видеть! И море! Здесь уже не так жарко и влажно, нет зноя и толпы. Здесь я хочу жить и воспитывать детей с любимым доктором. Но не этого ребенка. Я нахмурилась и отодвинула тарелку, аппетит пропал.
— Ну, рассказывай, как отдохнула, — сияет своими голубыми глазищами Никитина.
Ну конечно, ей же интересно. За месяц мы созвонились пару раз, и то по пять минут.
— Я… я не отдыхала. Влюбилась, вышла замуж и вот теперь жду ребенка. От Дроздова… кажется.
Я выпалила словесную кашу на одном дыхании и подруга, конечно же, ничего не поняла.
— Как замуж? За кого?! — даже вскочила со скамейки в порыве радости. Удивленная и довольная улыбка расцветала на ее губах. — Поздравляю! Ну, кто он?
— Любитель моего Маккиато, кто же еще, — улыбаюсь я в ответ и сразу мысль об Артеме.
Сердце тревожно сжимается. Вот приедет домой, а меня нет.
— Ну! Мистер Морнинг Ньюс?! Ох, не зря он больше года читал утренние новости в углу этого кафе! — Маринка хмурится почему-то вдруг, и ее резкая смена настроения не нравится мне. — И почему ребенок от Дроздова? Он что, наврал мне?
— Ты о чем?
— Только не злись, ладно?
— Да мне на него уже давно наплевать. Рассказывай!
— Ну… я же хотела, чтобы Андрей женился на мне. Я его полюбила. Я детей хотела, пора уже, скоро тридцать лет. Но он заявил, что бы я поискала отца в другом месте, что он не может иметь детей.
Я боюсь верить в слова подруги. Получается, если бывший не соврал… Так! Мне срочно надо проверить!
Я должна поговорить с Андреем, прямо сейчас. Тут же вскакиваю с места и бегу к двери. А в голове одна мысль — неужели! Боже, пусть эта новость станет правдой. Тогда ребенок от Артема!
Сознание путается от волнения и от жары, я отвыкла от нее. Не сразу понимаю, что со мной рядом бежит Маришка, на ходу стягивая с себя белый передник.
— А ты куда? — останавливаюсь я, собираясь отослать подругу обратно в бар. Еще не хватало лишаться работы из-за меня.
— Я не отпущу тебя одну. От этого придурка можно ожидать чего угодно! Забыла, что в прошлый раз было?
И она права. Лучше пусть будет со мной, а то вдруг бывший снова взбунтуется. А мне сейчас драться нельзя, я не хочу потерять малыша.
Когда мы прибегаем на место, то видим, как Дроздов грузит свои вещи в машину. Рядом с
