желая, чтобы когда-нибудь она и обо мне так сказала.
— Теперь вы понимаете, сударыни, почему льевольский театр не хотел отпускать нашу труппу, и уже договорился о внеплановых гастролях, — томно заметил Леон, строя глазки Элиф. — Госпожа Стрелицкая, надеюсь, вы тоже остались довольны увиденным.
Женщина на протяжении всего вечера проявляла сдержанность, словно ее в дешевый трактир заманили, а не в лучший театр державы. Элиф постоянно кидала на нее взгляды, словно пытаясь понять, в чем дело, но Стрелицкая ободряюще улыбалась подопечной, и вновь погружалась в задумчивость.
— Благодарю, сударь, этот вечер был незабываемым!
В ложу вернулась Дымова, расточая ослепительные улыбки.
— Прошу прощения, что оставила вас, но, право слово, не каждый день удается завести беседу с северянами, — она подмигнула мне, и повернулась к сестре. — Как хорошо, что завтра мы продолжим знакомство, сударыня! Мне столько вопросов хочется вам задать! А пока ваш отец переговорил с лордом Дартмуром, и, кажется, он с семьей приглашен к вам на ужин!
На щеках Ярославы вспыхнул румянец, что не укрылось от цепких глаз госпожи Дымовой, но в целом она сдержала эмоции.
Понимая, что нам пора возвращаться, я все медлил, не в силах так скоро расстаться с Элиф, но впереди у нас было еще немного времени, поэтому пришлось вежливо с ними попрощаться, уводя сестру. Хитрый Леон остался с дамами, почтя своим долгом услужить им, и я едва сдержался, чтобы за шиворот не уволочь его из их ложи. Он насмешливо поднял бровь, и принялся увиваться вокруг моей любимой девушки. Догадался же, поганец, вот теперь и развлекается. Весельчак!
— И как тебе вечер в такой компании? — шепотом спросил у Ярославы, пока мы шли по коридору.
— Потрясающе! Никаких родителей, никакой скукоты! И с сударыней Стрелицкой было весело.
Улыбнулся, вспомнив, как еще недавно она ее ненавидела.
— Ты, наверное, думаешь о том, что недавно я ее не выносила, — сестра проявила чудеса проницательности. — Это все в прошлом. Сейчас я рада, что мой первый балет в этом театре я смотрела в ее компании. Она лучше всех этих глупых дракониц, с которыми приходится дружить на радость отцу.
— Не расстраивайся, может, вы еще увидитесь.
— Ну, ты-то точно увидишься, — шепнула она лукаво.
— Не понимаю, о чем ты, сестрица.
— Да-да, конечно. Ее ручку целовать — пожалуйста, а мою — так сразу нет!
Мы как раз подходили к своей ложе, как служанка открыла дверь, и оттуда вышли родители с одинаково довольными выражениями на лицах.
— Вот вы где! А Леон куда запропастился?
— Оказывает уважение госпоже Дымове.
— Верно, особенно, когда у нее такие сопровождающие! — с пониманием усмехнулся отец, переходя на серьезный тон. — Сегодня у нас ужин с семьей лорда Дартмура. Мы виделись с ним во время антракта, я пригласил его к нам. Поедем все вместе, а пока — пойдем познакомимся в Багряном фойе.
Я был против такой настойчивости, но сестра не выказывала ни капли неудовольствия, поэтому оставалось лишь подчиниться, и размышлять над ее странной покорностью.
В Багряном фойе было мало драконов, и мы сразу увидели Дартмуров. Девон с интересом изучал выставленные экспонаты из личной коллекции крола, в том числе самый ценный предмет — перстень Казимира Завоевателя.
— Кристофер! — воскликнул он, заметив моего отца.
Они пожали руки, и дальше обращались друг к другу по имени, что было явным признаком сближения наших семей.
— Позволь представить моего сына, Эксетера.
Дракон обернулся, почтительно посмотрев на отца, едва заметив мать, а потом — с вызовом вперил в меня взгляд. Мы обменялись рукопожатиями достаточно сухо, словно эта была игра «кто кого», и ему представили сестру. Только тогда его голубые глаза оттаяли, а лицо потеряло хищное выражение. Ярослава покраснела, что приятно удивило отца, и напрягло меня.
Не успели мы обменяться стандартными фразами, положенными при знакомстве, как в фойе торжественно вступила компания с кролом во главе.
— Лорд Дартмур! Господин Беломорский! Какая встреча!
Драконьи семьи вокруг раболепно повалились в поклонах, надеясь, что венценосные особы обратят на них внимание, но Казимиров с компанией смотрели только на нас.
Повторилась многократно совершенное действо: крол с нескрываемым интересом оглядел меня, словно пытаясь понять, стал ли я похож на него больше, или изменился в другую сторону. Его жена обдала меня ненавистью, такой жгучей и неискоренимой, словно я был ее кровным врагом. После меня — прошлась уничижительным взглядом по моей матери, признавая ее самой недостойной персоной на свете. Их сыновья одарили меня разными чувствами, от открытой неприязни до вполне заметной симпатии, дочери — сразу осыпали кокетливыми улыбками.
— Ваше величество!
Мы почтительно склонились, приветствуя правящую семью.
Рядом с ними стояли Тобольские — древнейший род, пользующийся уважением во всех уголках державы. Военные, по образу жизни они были похожи на нас, разве что их корни уходили в Южный материк, в связи с чем в глазах общества они стояли намного выше Беломорских — коренных драконов Норгратера.
Справа от нынешнего главы рода Тобольских стоял Матвей Ясногоров, и, если раньше он с волнением пытался завязать со мной беседу, и в малейших подробностях расспрашивал о севере, то сейчас его красивое изящное лицо перекосилось от ненависти и презрения. Катерина Тобольская явно ощущала неловкость от происходящего, а принцесса Касия и вовсе не думала ни о чем, кроме диадемы на своей голове.
— Лорд Дартмур, я очень рад, что нынешний зимний сезон вы решили провести у нас! Давно уже вас приглашал, а вы все отказывались.
— Обычно мы предпочитаем проводить праздники дома.
— Хорошо, что у вас нашелся повод, — крол безошибочно нашел глазами Ярославу, и его серые зрачки на секунду озарились Солнечным Ореолом. — Господин Беломорский, наконец-то вы привезли в столицу свою дочь.
— Позвольте представить, сударыня Ярослава.
Сестра грациозно поклонилась, не смутившись при всеобщем внимании. Королева цепким взглядом прошлась по ее лицу, но не нашла сходства с чертами своего мужа, и явно расслабилась. Принцессы надменно-задумчиво надули губы, не найдя изъянов ни в ее наряде, ни в безупречных манерах. Зато один из младших сыновей крола так впился в нее глазами, что я едва подавил желание сжать кулаки: однажды наследник Казимирова таким же взглядом смотрел на сестру Брониславу, и за это она поплатилась жизнью.
Угробить Ярославу я им не позволю! Еще до ее рождения я был готов принести самую дорогую жертву, лишь бы дать ей возможность жить без страхов и сомнений, которые отравляли первые мои восемь лет. Да и спустя все эти годы они по-прежнему смотрят на меня с недоверием, не понимая, как я могу владеть родовой силой Беломорских, будучи
