разного рода “респектабельными” мужчинами. Я прекрасно понимала, с какой целью она это делала, но ко всем этим “кандидатам” относилась с безразличием. Среди них были милые люди, были эдакие деловые откормленные евреи с короткими толстыми пальцами. Они “крутили” какие-то дела, что-то продавали, перепродавали. Называлось все это непривычным для моего слуха словом “бизнес”. Советское воспитание давало о себе знать – слово “бизнес” ассоциируется с чем-то не очень честным, подпольным и грязноватым… Конечно, я была не права – среди них было достаточно порядочных бизнесменов без всякого “душка”. Но тогда они воспринимались мною все на одно лицо, и у всех – короткие толстые пальцы… Просто какое-то наваждение!
Как-то, немного позже, Вида Вайткуте познакомила меня со своей приятельницей по имени Ева. Ева предложила съездить с ней на неделю посмотреть Бельгию. Нас встретили в Антверпене Евины друзья. Это была семья, владевшая большим ювелирным магазином. В день приезда в доме собрались гости. В Европе любят такие ни к чему не обязывающие вечеринки… Ева, конечно, усадила меня за рояль. Уж не знаю, какое я на всех произвела впечатление, но ко мне буквально прилипла одна дама и весь вечер рассказывала о некоем совершенно замечательном человеке по имени Джо Крамарз, о том, какой он умный и обаятельный, и как было бы хорошо меня с ним познакомить… “Он бизнесмен, и у него толстые и короткие пальцы?” – спросила я. “Что Вы! – поняв иронию, ответила она вполне серьезно. – Он потрясающий человек! В него влюблена вся Бельгия!”
Вот уж вправду не знаешь, где найдешь, где потеряешь… Через три дня меня пригласили в один дом, и там среди гостей оказался Джо Крамарз. Я играла на пианино, пела разные веселые и грустные песенки из моего прошлого репертуара… Джо производил очень достойное впечатление. Говорил редко, но остроумно. Прежде всего поражали его удивительно мудрые, проницательные и бесконечно добрые глаза. На вид ему было лет 55 (на самом деле, как выяснилось, больше). Пальцы его действительно были длинными, породистыми…
Он мне понравился. Чисто по-человечески. Судя по все- му, я ему – тоже. Во всяком случае, когда мы сели за стол, он сказал: “Сажусь с одним условием: после ужина Салли опять сядет за пианино…” Во время ужина друг Джо, который пригласил его на тот вечер, сказал: “Джо, по-моему, ты всю свою жизнь шахматы предпочитаешь бизнесу…” “Да, – сказал Джо, – и не скрываю: если бы можно было жить шахматами, я бы забросил все свои дела”. Его друг продолжил, уже обращаясь ко мне: “Понимаете, Салли, Джо – гроссмейстер по части всякого рода часов, но больше всех часов любит шахматные. Если Вы попадете в Антверпен и спросите у первого встречного, где можно найти Джо Крамарза, то услышите ответ: “Крамарз сейчас на бирже, играет в шахматы”. “Мне это знакомо”, – сказала я. “Вы тоже любите шахматы?” – оживился Джо. “Нет, – ответила я, – просто знаю таких сумасшедших”. И тут его друг говорит: “Так вот, Джо, Салли была первой женой Михаила Таля”.
Джо чуть не свалился со стула: “Вы были женой моего ку- мира, моего Бога?!”… Потом я часто подкалывала Джо. “Джока, – говорила я, – скажи честно, ты женился на мне только потому, что я была женой Таля?” Он всегда отвечал: “Фамилия Таль не имеет никакого значения, если речь идет о тебе… Так же, как и фамилия Ландау…”
Через некоторое время он пригласил меня поехать с ним на юг Франции. В этом приглашении не было никакой “зад- ней” мысли, кроме желания пригласить меня поехать с ним на юг Франции. Вел он себя исключительно корректно, по- джентльменски, его внимание было искренним, и никаких “сатисфакций” он не требовал. Мы провели замечательное время. Я узнала, что Джо родился в Бельгии, в Антверпене, но родители его были польскими евреями… Он многое успел рассказать мне о своей жизни, о покойной жене, о двух взрослых сыновьях… Я была менее разговорчивой. Но он не докучал мне бестактными вопросами…
В самолете, когда мы летели обратно, Джо Крамарз пред- дожил мне выйти за него замуж. В этой книге, которая посвящена Мише, я рассказываю о нем не только как о человеке, которого судьба подарила мне во второй половине жизни, но и как о человеке, который очень понравился Мише и который стал для Миши близким другом.
Я продала в Берлине все свои немногочисленные вещич- ки, все, что оставалось, и через месяц (все это время Джо в Бельгии оформлял для меня необходимые документы) прилетела в Антверпен…
В декабре 1981 года я официально стала женой Джо Кра- марза и прожила с ним восемь счастливых лет. До самой его смерти.
Миша сказал мне лет через пять после нашей свадьбы с Джо: “Я знаю, почему именно тебе Бог подарил такое сокровище. Это вознаграждение за те мучения, которые доставлял тебея…” Миша полюбил Джос момента знакомства. Это было в Мерано во время матча Карпова с Корчным. Именно Джо уговорил меня поехать в Мерано, чтобы познакомиться с Мишей. Долго уговаривать меня не пришлось. И мы поехали в Италию. Это была наша предсвадебная поездка. Конечно, на мое еврейское счастье, я простудилась в поезде, приехала в Мерано уже с высокой температурой и сразу же в отеле слегла. Я сказала, чтобы Джо пошел на матч, разыскал Таля и представился ему как мой будущий муж. Джо так и сделал, и они познакомились. Возвратившись, Джо радостно сообщил, что сбылась его сокровенная мечта – он познакомилея с самим Талем!
– Как прореагировал Миша на то, что ты мой будущий муж? – спросила я.
– Сказал, что счастлив, – ответил Джо, – но как-то кисло сказал.
– Он очень ревнивый.
– Ничего удивительного. На его месте я бы тоже был очень ревнивым…
Миша произвел на Джо невероятное впечатление. “Он действительно гений! Настоящий гений!” – повторял Джо.
Через два дня позвонили из Антверпена, сообщили о ка- ких-то трудностях, связанных с магазином Джо, и он тут же улетел в Антверпен, а я осталась болеть в отеле. Миша приходил ко мне каждый день. Вместе со своим другом по фамилии Гершанович. Гершанович был врачом-онкологом. В первый же день они принесли мне лекарство, и Миша делал мне уколы. Он много рассказывал о моих родителях, с которыми поддерживал постоянную связь, о Геле, о Жанночке, о Гере. У Геры, который к тому времени женился на своей Наде, все было хорошо. Миша отдал им свою квартиру на взморье. “Министр” много сделал для того, чтобы Гера смог продолжить обучение в
