меня ради другой женщины. Оставить меня ни с чем, — её голос дрожит, лицо становится ещё бледнее, отчего тёмные круги вокруг глаз становятся более заметными.
Ладно, может быть, «мудак» — недостаточно сильное слово.
— Люди в этом мире совершают отвратительные поступки. Это отражает их характер, а не ваш. Ваш муж — кусок дерьма, и он получит по заслугам. Вы знаете, что он делает, и вы можете предпринять шаги, чтобы защитить себя, своего ребёнка и ваше будущее. Мистер Ким дал вам контакты юриста?
К сожалению, занимаясь таким бизнесом и имея множество клиентов, использующих нас для выведения на чистую воду стереотипных неверных супругов, мы обзавелись множеством контактов с местными адвокатами по бракоразводным процессам.
— Да. Я просто… Я никогда не думала, что раз… — она сглатывает, с трудом произнося это слово. — Я хотела сказать «нарушу свои клятвы», — она плачет, и это не симпатичные слёзы, которые ей к лицу. Нет, я имею в виду сопливые, мокрые рыдания с пятнами на лице и прерывистыми всхлипами, пока она пытается успокоиться.
Я протягиваю ей салфетку, а затем ещё несколько, ожидая, пока она перестанет рыдать. Как только она начинает успокаиваться, её слёзы становятся более редкими, и она больше икает, чем всхлипывает, я беру её за руку и смотрю ей в глаза.
Вдалеке я слышу шум и чьи-то бегущие шаги, но не обращаю на это внимания, чтобы полностью сосредоточить своё внимание на этой женщине.
— Итак, я понимаю, что вы сейчас опустошены. Я знаю, вы чувствуете себя дерьмово. То, что вы чувствуете, полностью оправдано, и ничего из этого не неправильно. Вы злитесь? Тогда злитесь. Вы хотите плакать? Тогда плачьте. Вы хотите кричать? Делайте это, пока у вас не заболят лёгкие. Но никогда не забывайте, что вы этого не заслуживали. Вы не сделали ничего плохого, и это ваш муж вас не заслуживает. Вы сбросите пару сотен фунтов бесполезного жира, и я почти уверена, что это можно считать только хорошим событием. Так что сделайте глубокий вдох, — я наблюдаю, как она подчиняется, и её плечи приподнимаются на мгновение, прежде чем снова опуститься. — И убедитесь, что вы не забудете давать себе передышку в моменты, когда станет слишком сложно.
(200 фунтов — это 90 кг, так что под бесполезным жиром тут имеется в виду вес всего мужа, — прим)
— Я знаю, что вам и так приходится нелегко дома, поэтому не бойтесь просить о помощи. У меня есть несколько номеров групп поддержки, которые я могу вам дать. Я отправлю вам их по электронной почте. Я хочу, чтобы вы связались с ними и поговорили. Если вам понравятся люди там, тогда примите эту поддержку и держитесь крепче. Если вам это не понравится, я могу прислать вам ещё несколько мест, и несколько из них работают онлайн. Если я чему-то и научилась за время работы здесь, так это тому, что люди, которые преуспевают после чего-то подобного, имеют поддержку. Так что соберите своих друзей, свою семью, будьте открыты и честны; и наймите, чёрт возьми, самого лучшего адвоката, какого только сможете. Покажите этому засранцу, с кем он связался и что он теперь потерял.
Она слегка кивает мне, но я понятия не имею, собирается ли она последовать какому-либо моему совету.
Я сжимаю её руки, затем отпускаю, протягивая ей ещё несколько салфеток.
— Вы уверены, что в состоянии сесть за руль? Я могу вызвать вам такси и договориться, чтобы кто-нибудь из парней подогнал вашу машину. Или, если вы готовы подождать, я могу узнать, сможет ли кто-нибудь из них сам подвезти вас домой? — предлагаю я, уже обдумывая, что у Джоуи в расписании теперь, когда его последняя встреча на сегодня закончилась.
— Нет, спасибо, — её голос хриплый, но глаза теперь кажутся немного яснее. — Со мной всё будет в порядке.
— Что ж, в таком случае, будьте внимательны на дороге. Вам не нужна вдобавок ко всему остальному автомобильная авария. Остановитесь, если снова почувствуете себя разбитой, и не торопитесь, — поучаю я, уже обеспокоенная тем, что она может этого не сделать.
— У меня есть няня, которая присматривает за Бет. Я не могу…
— Можете. Не торопитесь и возвращайтесь домой целой и невредимой. Что вы собираетесь делать позже? — теперь я определённо в режиме лекции.
— Позвоню своим друзьям, — тихо говорит она.
— И вы проверите свою электронную почту на предмет письма от меня. Я хочу, чтобы вы позвонили по тем номерам, что я вам дам. Просто поговорите с одним человеком и посмотрите, поможет ли это, хорошо?
Она кивает, ещё пару раз всхлипнув, делает глубокий вдох и, наконец, выглядит менее дрожащей.
— Если вам нужно поговорить, позвоните в офис. Я всегда рада поговорить с вами.
На её лице мелькает облегчение, и я задаюсь вопросом, много ли у этой женщины друзей.
— Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны.
Я передаю ей ещё несколько салфеток и сжимаю её плечо, затем выпрямляюсь.
Несколько мгновений я наблюдаю за ней, удовлетворённая тем, что она больше не находится в том опасном эмоциональном состоянии, которому только что поддалась, и мечтаю ради её же блага, чтобы эта вспышка была всем, в чём она нуждалась. Тем не менее, я знаю, что это только начало эмоционального путешествия, которое ей предстоит.
Какой же у неё мудак-муж. Может быть, стоит попросить Джерри, чтобы он посмотрел, что можно сделать с этим мудаком, крадущим у неё деньги.
Я отхожу от парковки, в конце концов видя, как она осторожно вливается в поток машин на главной дороге, и поворачиваюсь, чтобы вернуться внутрь. Однако я делаю всего несколько шагов, прежде чем Деклан выбегает наружу. Паника и беспокойство ясны на его лице как божий день.
Я почти оглядываюсь, чтобы посмотреть, не упускаю ли я чего-нибудь, пока его шаги приближают его ко мне. Он прижимает меня к себе, притиснув к груди, затем так же быстро отстраняется, осматривая меня, как будто ожидает увидеть ранение.
— Что, чёрт возьми, ты делаешь? — спрашиваю я, отстраняясь от его ощупывающих рук, но он снова подаётся ближе, чтобы прижать меня к себе.
— Ты в порядке? Что случилось? — требует он дрожащим голосом.
— В смысле «что случилось»?
— Ты прислала мне сообщение, в котором говорилось, что у тебя проблемы! — он разворачивает меня. Я почти уверена, что он просто пытается полюбоваться на мою задницу, но напряжение в его тоне не даёт мне намекнуть на этот похабный мотив.
— Я ничего тебе не писала, — говорю я, ничего не понимая. Деклан достаёт свой сотовый и показывает
