Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
– Товарищ подполковник, помните, у них пистолет Клебанова, – напряженно сказал начальнику лагеря капитан.
– Ерунда, – снова обретая уверенность в себе, сказал Васильев. – Видишь же – в руках у него, кроме этого дурацкого белого флага, ничего нет. Прежде чем он ствол достанет, в нем уже столько дырок сделают, что за решето сойдет.
В словах Васильева была логика, и капитан замолчал. Тем временем парламентер – тот самый маленький, верткий блатарь, что ночью выходил на разведку, а во время резни в пресс-хате воткнул заточку в горло Обезьяну – подошел к вертухаям шагов на пять и спокойно остановился, не обращая ни малейшего внимания на направленные ему в грудь стволы автоматов.
– Где ты, гражданин начальничек? – весело крикнул он. – Ты меня видишь, а я тебя нет. Не бойся – оружия у меня нету, а твои шестерки все с трещотками.
Васильев сделал несколько шагов вперед, однако из-за спин стоящих впереди трех автоматчиков не вышел – дураком «хозяин» никогда не был, и взять его на примитивное слабо было не очень-то легко. Но теперь блатной прекрасно видел Васильева.
– Ну вот, теперь ты меня видишь. Давай, говори, чего вам надо, – делано безразличным голосом сказал Васильев.
– Нам надо совсем немного, гражданин начальник, – по-прежнему ненатуральным веселым тоном, слегка выделываясь, сказал блатной. – Первое и самое легкое – чтобы нам пожрать принесли. Второе – чтобы всех, кто беспредел на зоне устраивал последнее время, под суд отдали. И тебя, гражданин начальник, первого. Заметь – много мы не просим. Не просим, например, чтобы тебя по нашим законам судили. Нет – пусть с тобой менты же и разбираются.
– Это все? – совершенно спокойным голосом спросил Васильев.
– Как же все?! Нет, дорогой начальничек, что-то у тебя память плохая стала! Стареешь, не иначе. Тебе же вчера ясно сказали – нам нужно присутствие представителя Минюста и независимых журналистов. Представителя Минюста привели, отлично. Но журналистов до сих пор нет.
– На фиг вам журналисты? – все еще довольно спокойно спросил Васильев. – Зачем нам шум вокруг этого дела? Думаете, вам от этого лучше будет? Вы бунт устроили, народу кучу положили, вон сколько трупов валяется, – Васильев кивнул на тела «сук». – Если большой скандал поднимется, то никто из вас до конца жизни из лагерей не вылезет. И сам понимаешь, не обычных – участникам бунтов строгач полагается.
– Умный ты, гражданин начальник, – отозвался блатной, уже без улыбки. – Но и мы не дурнее. Зачем нам журналисты – объясню. Расскажем в камеру о том, что последнюю неделю на зоне творилось, а там уж будь что будет. Но тебя, падла, мы точно уроем! – Голос блатаря стал жестким. – Мы, говоришь, до конца жизни из лагерей не выйдем? Так тебе самому туда же дорога! Или ты думаешь, мы не знаем, что за такие художества положено?
Спокойствие наконец-то изменило Васильеву.
– Урод! – взревел он. – Да мы вас, уголовные рожи, из огнеметов сожжем! И этот мусор, который вы навалили, вам не поможет! А тебя, придурок, пристрелим прямо сейчас, как собаку!
Зэк высоко поднял правую руку. Он сделал это совершенно спокойно и нарочито медленно, чтобы движение не выглядело угрожающим и никто из вертухаев сдуру не открыл огонь. – Начальник, посмотри, кто за моей спиной! – улыбнулся блатарь, показав выбитые через один зубы. – Только прикажи своим шестеркам не стрелять, а то своего замочите, а свидетелей до фига, не отопрешься, что я тебя не предупреждал.
Васильев ничего не сказал, но вертухаи и сами успели понять, что стрелять без четкого приказа не стоит – потом крайним окажешься.
Над баррикадой, из-за которой недавно вылез парламентер, снова появилась чья-то голова. За ней плечи и туловище, но это было не самое интересное. Самым интересным было то, что появившийся из-за баррикады человек был привязан к столу, повернутому столешницей вперед. Собственно, стол зэки и поднимали. Лицо привязанного, которое хоть и с трудом, но можно было рассмотреть, было знакомым. Это был Клебанов, взятый зэками ночью дежурный помощник начальника колонии.
Даже не оборачиваясь, по лицам своих противников поняв, что сзади все в порядке, блатной снова улыбнулся:
– Ты, гражданин начальник, представляешь, что произойдет, если с ним, – зэк ткнул большим пальцем себе за спину, – что-нибудь случится?
Васильев молчал. Его лицо покраснело, а губы сжались в ниточку. Блатари сразу выложили свой самый крупный козырь. В самом деле, если заложник погибнет, то он, Васильев, пойдет под суд и будет отвечать за его смерть.
– Так как, начальник, выполнишь наши требования?
Васильев не успел ничего ответить – да, собственно, он и не знал, что сказать. За спиной у него раздался какой-то шум, и кто-то тронул его сзади за плечо. Начальник лагеря обернулся. Перед ним был офицер, контролировавший сейчас въезд на территорию лагеря.
– Что такое? – спросил Васильев.
Этот офицер был одним из любимчиков Васильева и потому заговорил довольно фамильярно:
– Как в анекдоте, Алексей Иванович. Есть две новости: хорошая и плохая.
– Ну? Давай, выкладывай!
– Хорошая: наконец-то прибыли внутренние войска. У ворот стоят.
– А плохая?
– Там вместе с ними журналисты с телекамерами.
– Как – вместе с ними?
– Ну, не вместе, но они тоже у ворот. Две группы с центральных каналов, какие-то придурки с радио и пара корреспондентов из газет.
– Мать… – выдохнул Васильев. От страха у него затряслись все поджилки. Если здесь журналюги, то Еременцев уже не поможет, они все вызнают. И тогда…
– Начальник! – раздался голос зэка-парламентера. – Ты оглох, что ли? Если не ответишь, я считаю, что ты нам отказал!
– Погодь! – крикнул Васильев. – Мне нужно время, чтобы подумать.
– Без проблем! – отозвался блатарь. – Но два условия. Первое – думать недолго. И второе – еду нам принесут немедленно. Или мы заложнику глотку перережем.
– Согласен! – крикнул Васильев.
Тут же он схватил за рукав лейтенанта и приказал:
– Распорядись, чтобы им жратвы дали! Быстро!
– Есть!
Васильев шагнул назад, распихивая свою свиту. Навстречу ему шагнул Еременцев.
– Ну? Что делать будем? – с истерическими нотками в голосе спросил начальник лагеря. – Журналюги тут!
– Их нельзя сюда впускать, – решительно ответил Еременцев.
– Но ведь требования… Блатари же замочат Клебанова, меня посадят за него! И скандала все равно не миновать!
– Нужно как-то Клебанова вытащить, – сказал Еременцев. Слова были довольно глупые – как будто и так было непонятно, что заложника надо освободить, но они почему-то сыграли роль спички, поднесенной к кучке пороха. Васильева осенило.
– Есть! Я знаю, что надо делать! – Он чуть не подпрыгнул от радости. – Надо предложить этим уголовникам обменять нашего офицера на Батю. Неужели блатари от такого откажутся? Ведь он смотрящий – и не только по этой зоне, по всей области! Как только обменяем, сразу введем в зону войска и усмирим мятеж. А журналистов сначала не пустим сюда, а потом, как все кончено будет, свою версию происходящего расскажем – дескать, уголовники начали беспредельничать, а когда администрация лагеря их усмирить попыталась, взбунтовались. После ввода спецназа возразить-то нам уже некому будет! А если и останутся живые, то кто им поверит – блатные каких только сказок не придумывают!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
