src="images/i_001.jpg"/>
Самая трудная вещь — требование к себе.
Маколей
ТОМАС БАББИНГТОН МАКОЛЕЙ (1800–1859) — АНГЛИЙСКИЙ ИСТОРИК, ПУБЛИЦИСТ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ДЕЯТЕЛЬ.
Закон напрасно существует для тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.
Крошечный добрый поступок лучше, чем самые торжественные обещания сделать невозможное.
Вежливость хорошо определили как благожелательность в мелочах.
Причины ссоры множатся на глазах.
Цель ораторского искусства — не истина, но убеждение.
Насильное подчинение колоний обычно обходится дороже, чем они того стоят.
В любую эпоху самых злостных представителей рода человеческого следует искать среди народных вождей.
Вероятно, ни один человек не может быть поэтом, не может даже любить поэзию, если он, хотя бы в малой степени, не душевнобольной.
Нет ничего более бессмысленного, чем сентенция на общую тему.
Хорошее правительство — не то, которое хочет сделать людей счастливыми, а то, которое знает, как этого добиться.
Правители должны не обвинять людей в отсутствии патриотизма, а сделать все от себя зависящее, чтобы они стали патриотами.
Нет ничего более благодатного для народа, чем свобода торговли, и ничего более непопулярного.
Те, кто сравнивает век, в котором им выпало жить, с золотым веком, существующим лишь в нашем воображении, могут рассуждать о вырождении и крахе, но тот, кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего.
Большой ум, как и большая гора, первыми ловят и отражают утреннее солнце.
Умные… всегда с большим подозрением взирали и на ангелов, и на демонов толпы.
В наше время многие политики имеют обыкновение с апломбом рассуждать о том, будто народ не заслуживает свободы до тех пор, пока не научится ею пользоваться. Это умозаключение сделало бы честь дураку из старой сказки, который решил не идти в воду, пока не научится плавать.
Если рабы будут ждать свободы до тех пор, пока они не поумнеют, ждать придется долго…
Всякий тиран настолько заинтересован в том, чтобы свой народ мог грабить только он сам, средства, которыми достигается эта цель, настолько ясны и просты, что людям, быть может, живется лучше при самой жестокой тирании, чем при анархии.
Первые плоды, собранные плохим хозяином, часто посажены хозяином хорошим.
Философия, которая способна научить человека быть совершенно счастливым, испытывая непереносимую боль, гораздо лучше той философии, которая боль смягчает… Философия, которая борется с алчностью, гораздо лучше философии, которая разрабатывает законы об охране собственности.
Нет силы более разрушительной, чем умение представлять людей в смешном виде.
Вознаграждению и наказанию подвластно все в этом мире. Все, кроме сердца.
То, что интересует всех, не интересует никого.
Насилие — суть войны.
Умеренность на войне — непростительная глупость.
Мандельштам
ОСИП ЭМИЛЬЕВИЧ МАНДЕЛЬШТАМ (1891–1938) — РУССКИЙ ПОЭТ. ПОЭЗИЯ ЕГО НАСЫЩЕНА КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИМИ ОБРАЗАМИ И МОТИВАМИ, ОТМЕЧЕНА ТРАГИЧЕСКИМ ЗВУЧАНИЕМ. НЕОБОСНОВАННО РЕПРЕССИРОВАН, ПОГИБ В ЗАКЛЮЧЕНИИ.
Цитата не есть выписка. Цитата есть цикада. Неумолкаемость ей свойственна.
Я счастлив жестокой обидою,
И в жизни, похожей на сон,
Я каждому тайно завидую
И в каждого тайно влюблен.
Если грустишь, что тебе задолжал я одиннадцать тысяч,
Помни, что двадцать одну мог я тебе задолжать.
Какая боль — искать потерянное слово…
Быть может, прежде губ уже родился шепот
И в бездревесности кружилися листы,
И те, кому мы посвящаем опыт,
До опыта приобрели черты.
Песнь бескорыстная — сама себе хвала:
Утеха для друзей и для врагов — смола.
Лишь тот умеет похвалить,
Чье осуждение сурово.
А ныне человек — ни раб, ни властелин —
Не опьянен собой, а только отуманен.
Невольно говорим: всемирный гражданин,
А хочется сказать: всемирный горожанин.
Манн Генрих
ГЕНРИХ МАНН (1871–1950) — НЕМЕЦКИЙ ПИСАТЕЛЬ И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ. АКТИВНО ВЫСТУПАЛ ПРОТИВ ФАШИЗМА И ВОЙНЫ, НОСИТЕЛЕМ ИСТОРИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА СЧИТАЛ «ГУМАНИСТА С МЕЧОМ В РУКЕ».
Жить важнее, чем мстить, и тот, кто действует, смотрит вперед, а не назад.
Тот, кто… перестает замечать людскую слепоту и злобу, подвергает себя большим опасностям.
Что я для тебя, тем и ты будешь для меня.
Наш разум пробивается узкой тропой между безднами, которые манят и зовут его.
Люди — слепцы, они только безумствуют и ничего не познают; таков, как правило, весь род людской. Тот смертный, которому в виде исключения Господь Бог даровал
