Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
дом?
– Неплохой. Тут, на окраине.
– Яков, вы мерзавец? – прямо спросила я.
Ага, все-таки чем-то тебя пробить можно. Ишь, как глазки сузились!
– Мерзавец? Ну, пускай будет так. Пусть так. И пусть и вы, и все остальные считают меня кем угодно. Довольно. У меня есть свои, личные причины желать, чтобы Максим был изолирован от социума, он это объективно заслужил…
Я неопределенно хмыкнула.
– Только ведь никто, кроме меня, не представляет, каково это: зависеть от своего идеального брата! Человеколюбивого брата! Никто, кроме меня, не представляет, что это: быть полностью зависящим от человека, который тщеславен, как дьявол. С каким самодовольством он выслушивал похвалы! Как гордился моими шагами, как будто это его заслуга! А когда он набрел на этот «источник», когда дошло до него, как можно легко подзаработать – о да, как же он упивался собственной ловкостью, деловой хваткой, умением шифроваться… и как же было приятно, подавая ему яишенку, готовя супы, – у него, видите ли, аллергия на кучу всего, и я для него готовлю… и хотя бы раз от души поблагодарил бы… как это приятно: осознавать, что можешь с этим индюком делать все, что угодно. Да ладно, – махнул он рукой, – вы все равно не поймете.
Помолчали, потом я решила, что надо извиниться:
– Простите за мерзавца, Яков. Я просто не подумала.
– Ничего. Я же сказал, что не поймете, – без тени горечи констатировал он, – хотя… желаете еще кофе?
– Было бы неплохо.
Он проковылял к стойке, вернулся с чашкой обратно и вдруг ни с того ни с сего грохнул посудой передо мной так, что кофе чуть не брызнул на меня, да еще и громко, отчетливо произнес:
– Хлебай, не обляпайся.
– Ты в своем уме?! – кровь ударила в голову, я уже была готова совершить страшное, но Яков, усевшись, развел руками:
– Ну вот, видите. И не говорите, что важно не то, что говорят, а то, что делают.
Пришлось проглотить пилюлю. Наглядная получилась агитация.
– Ну, допустим, – мрачно согласилась я, – Как же вы его грабили? Неужели ночью, усыпив бдительность?
– Зачем так грубо. Пожалуйста, если интересно, список моих проектов, с помощью которых заработанные Максимом деньги переходили в мое распоряжение.
Он достал смартфон и протянул его мне. Я пролистала скриншоты, ссылки и прочее и удивилась: «Неравнодушные», «Бесконечный баланс», «Динамо-Волга», «Инвестиции в мясокомбинаты»…
– Так это что, все вы?!
– Я, – пожал плечами Яков, – а что удивляться. Штуки-то нехитрые. Немного математики, небольшие вложения в рекламу, социальная инженерия, соцсети и прочее. Операция, в целом, аналогична той, что сейчас проворачиваете вы. Ловушка для дурака. Конкретного, напыщенного, единственного дурака.
– Как же единственного, если от вашей, извините, деятельности пострадали и невинные люди?
– Ну, если кто и пострадал, то ненамного, – твердо заявил Яков, – я процесс контролирую лично. Все эти проекты были заточены под Максима и никого иного. Я знал, сколько он выручает на каждой операции, и формировал «уникальные» торговые предложения под определенные суммы. Ну, это детали. Если бы кто-то взял на себя труд расследовать мои художества…
– А вы так уверены, что никто не брал?
– Конечно. Граждане на уголовку не навкладывали, а Максим в полицию не обращался, сами понимаете.
– Погодите, погодите, – я полистала изображения, нашла нужное «Динамо-Волга», – это тоже вы?
– Я. И многое другое – тоже я. А почему именно этот проект? – прищурился он. – Погодите-погодите, неужели это вы рвались ко мне на «обучение», со своими трудовыми копейками? Елена.
– Нет, это не я. Но я знаю, о ком речь. Слушайте, да вы талант, – искренне признала я.
– Позвольте ответить вам тем же, – галантно отозвался Яков, – серьезно. Конечно, вам крупно повезло обнаружить следы моего братика, но все-таки без таланта… более того, гениальности…
– Спасибо.
– Заткнитесь. Черта лысого бы у вас получилось. Вот почему я решил, что нам просто необходимо работать вместе. Вы согласны?
Я подумала, что в интересах дела вполне можно пропустить мимо ушей очередное хамство несчастного калеки, пусть и потустороннего существа из преисподней, с вывернутой совестью и собственной, уникальной системой ценностей.
«Кто ты, чудовище? – пыталась сообразить я, изо всех сил стараясь контролировать мимику. – В твоих жилах течет одна кровь с этим человеком, благодаря ему ты фактически вторично родился, встал на ноги. Ты жил за его счет. Возможно, он грубый, самодовольный выпендрежник, зануда. Но брат ведь?»
Так. Пора прекращать метафизические терзания и выслушать конструктив.
– Мне кажется, вы ждете от меня подвоха, – в очередной раз угадал Яков.
– Еще какого, – от чистого сердца признала я.
– Зря. Но я могу исправить положение. И прежде всего я могу немедленно указать на вашу ключевую ошибку в планировании операции.
– Неужели? Вы ее выявили?
– Совершенно верно.
– И что же, готовы ручаться, что если ее устранить, то все сложится удачно?
– Чем угодно отвечаю, – твердо заявил он, – а еще учтите: сейчас, именно сейчас он крайне нуждается в деньгах, и нужно их очень много и максимально быстро. В условиях цейтнота он соображает хуже и способен сделать ошибку, что, в принципе, ему несвойственно.
Я терзалась сомнениями. Все это было крайне заманчиво, логично. С одной стороны, он мне нравился. Я бы даже сказала, что я его понимаю. Видно, что человек умный, талантливый, пусть и беспринципный… к тому же от этого последнего качества страдает только тот, кто заслуживает не просто страдания, а масштабной перековки в санатории строгого режима. С другой стороны, мне не нравился этот «маркетинговый ход»: решайтесь прямо сейчас, берем не всех и так далее.
Чтобы как-то выиграть время, я поинтересовалась:
– Слушайте, а вы-то сами куда вкладываете… ну, полученное?
В принципе, это был законный вопрос. Одет он был довольно ординарно, не сказать бедно. Чистенько и опрятно, костюм не новый и дешевый. Трость тоже была самая простенькая из аптеки. Хотя, к слову, одежда, несмотря на особенности строения и ходьбы, сидит хорошо, или он приноровился ее носить.
Яков с улыбкой ответил вопросом на вопрос:
– Интересуетесь выгодными инвестициями? Если вы не возражаете, я воздержусь от ответа на этот вопрос, чтобы не показаться нескромным. Принимайте решение.
– Договорились, – решилась я, – уже договорились. Выкладывайте.
Он посмотрел прямо в глаза. Взгляд у него был острый, прямой, насмешливый, а прозвучавшие слова – страшными:
– Вам надо состариться. Минимум лет на десять, лучше – пятнадцать. Максим принципиально охотится лишь на сорок пять с плюсом. Неужели вы этого до сих пор не поняли?
Пожалуй, эти несколько слов лучше всяких черт лица, голоса, чуть заметной картавости, бессовестно выказываемой беспринципности, нахальства и массы всего иного похожего убедили меня в том, что передо мной брат
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
