Гул едущего автомобиля.
Вновь тишина.
Гул запущенного двигателя и вой сирены.
И довольно долго еще шум двигателя и вой сирены.
Наконец — полная тишина.
— Скорее всего, микрофон вышел из зоны уверенного приема.
Как так вышел? Выехал?..
— По всей видимости — да. До последнего момента он работал исправно.
— Тогда немедленно посадите своих людей в машины и прикажите разъехаться им во всех направлениях, беспрерывно сканируя эфир.
Быстро развернули на столе карту.
— Двигайтесь по этому, этому, этому и этому автобанам! Гоните машины на предельной скорости. Сообщите в полицию, чтобы их не останавливали. И запросите у военных и полиции вертолеты, чтобы сканировать местность сверху!
Да — вертолеты! Самое главное — вертолеты!..
Если он все еще не избавился от «друга» или от его трупа, то они имеют шанс найти их! Ну или хотя бы «друга»!
— И вот что еще — сообразите, как можно перенастроить на нужную волну полицейские передатчики!
Если перенастроить полицейские передатчики, то тогда всю страну, весь ее эфир, накроет невидимая глазу сеть, с помощью которой легко будет выудить тот самый, единственный, так нужный им микрофон.
Все было ясно. Предельно…
В охоте это называется облава. Когда своры собак, егеря, всадники, мужики с вилами и красными флажками загоняют одного-единственного волка, выгоняя его из темной чащи на изготовленные к стрельбе ружья. Все — на одного!..
Но на этот раз чащи не было — была Германия, а вместо матерого волка — «чистильщик».
— Ату его — ату!..
Глава 44
По автобану номер четыре неспешно катил микроавтобус, взятый на прокат несколько дней назад в одном небольшом немецком городке. Взявший его гражданин назвался Марксом. И назвал свое имя — Карл. И расписался как — Карл Маркс. Чем никого не удивил, потому что молодое немецкое поколение никаких таких Марксов не знает, раз тот не играет на ударных в группе «Рамштайн»…
Милая девица сообщила, что водитель сможет оставить машину в любом из удобных ему пунктов, откуда ее перегонят назад, механик передал ключи, сообщив, что бак заправлен под самую горловину, и Карл Маркс покатил себе по Германии.
И теперь — катил.
Не торопясь.
Не превышая скоростной режим.
Не нарушая правил движения.
По средней полосе.
Чтобы не привлекать к себе внимания полиции.
Именно так и должен ехать отрывающийся от погони беглец — тихо и незаметно, не бросаясь никому в глаза. Как в пословице: тише едешь — дальше будешь. От преследователей!
На соседнем сиденье, пристегнутый ремнями безопасности, сидел пассажир. Единственный. Но очень ценный. Сидел вяло, не делая попыток вырваться, потому что был пьян до такой степени, что еле мог ворочать языком!
В кармане пассажира находился аусвайс, удостоверяющий, что он Gugo Fricsh, проживающий в городе Мюнхене. Возможно, он был не очень-то похож на фото в паспорте, но в таком виде всякий был бы сам на себя не похож!
Водитель изредка косился на пьяного в дым пассажира и, когда тот приходил в себя и начинал возиться, заворачивал на стоянку, где наливал ему стаканчик.
А то и сразу два. А если тот не пил, тыкал его кулаком под ребра, что хорошо способствует усвоению алкоголя. После чего они ехали дальше…
Пассажир спал, бормотал что-то, иногда, вдруг очнувшись, пытался что-то кричать и петь. Чаще всего по-немецки. Хуже, когда по-русски:
— Широ-о-ка страна-а-а моя-аро-одн-ая-яа!.. — начинал он орать могучим басом.
— Заткнись! — прикрикивал на него водитель. И если тот не слушался, пихал его кулаком.
Пассажир удивленно глядел в сторону, откуда только что что-то прилетело и, с трудом ворочая осоловелыми глазками, вопрошал:
— Ты кто?.. Мы куда едем?
— Домой, — примирительно отвечал водитель.
— А-а… Тогда — езжай. Плачу четвертак! — говорил довольный пассажир.
И тут же начинал что-то невнятно бормотать, клонился и бессильно ронял голову на грудь. Вдруг просыпался и снова спрашивал:
— Мы куда едем?
— Домой… Спи.
— Адрес я тебе назвал?
— Назвал.
— Тогда — гони, шеф! Не обижу!..
В общем, развезло мужика! А ведь когда в армии диверсантом служил — пил как лошадь, ведрами! Эк его жизнь на чужбине сморила!
Ладно, пусть дрыхнет, так спокойней. Ну не вязать же его и не заклеивать ему рот скотчем? Лучше — так… С пьяных — с них везде спрос меньше.
Сзади завыла сирена. Легковушки ссыпались с третьей полосы, освобождая дорогу полицейской машине.
Уж не за ними ли?
Водитель внимательно наблюдал за полицейскими в левое зеркало.
И тут что-то произошло!
Что-то, чего никак нельзя было ожидать!..
До того безвольно болтающий головой, пускающий на грудь слюни, прихрапывающий во сне пассажир вдруг быстро открыл глаза и, метнувшись, потянулся к рулю. Натянувшиеся ремни безопасности отбросили его назад, но он все равно дотянулся, ухватил баранку, рванув ее в сторону. В сторону едущей справа большегрузной фуры.
Микроавтобус вильнул, устремляясь в борт грузовика!
Вот ведь сволочь!.. Да он же не пьян, он лишь играл пьяного, болтая всяческий вздор и горланя песни! Он ждал момента, который представился, — услышал сирену полицейской машины, увидел синие блики, метнувшиеся по стеклу, и решил впечатать микроавтобус в грузовик, чтобы привлечь к нему внимание полицейских. А если это не удастся и водитель даст по тормозам, то тогда идущая сзади машина непременно врежется им взад!
Так рассчитывал он!
Но все же Herr Baumgartman выпил немало, даже по масштабам полковника Городца — чуть не полтора литра шнапса — шутка ли, — и оттого неверно оценил расстояние. И не оценил реакции водителя, который успел дать по тормозам и в малое мгновение, вильнув, занырнуть в узкую щель меж двумя грузовиками, давая путь идущему сзади «Фольксвагену»! Так опасно вильнул, что краску с бамперов содрал!
