в этом холодноватом человеке. – Попытки производства поддельных амулетов бывали и раньше…
– И ещё какие! – кивнул Фонтейн.
– Вот только в дневнике этом несколько раз упоминалось, что в основном они собирались сосредоточиться на производстве магического антиквариата, в первую очередь – букинистического. Вы ж сами знаете, есть коллекционеры, готовые душу продать за какой-нибудь средневековый гримуар, даже если не смогут ни знака в нём разобрать.
– Я бы сказала – особенно, если не могут ни знака в нём разобрать, – кивнула Лавиния. – И вот тут вы решили понять, стоит ли вообще эта овчинка выделки.
Лавернье поднял брови, как-то неопределённо мотнул головой и уронил тяжеловесное «да».
Жена глянула на него и взяла за руку.
– Да, мы решили понять, – сказала она с вызовом. – Мы заказали Клоду Тезье аналитику и расчёты, и оплатили, честно говоря, по исключительно высокому тарифу. Через месяц получили ответ и… закрыли эту тему навсегда. Вот.
– Ну что же, в таком случае я попрошу у вас копии полного отчёта, полученного вами от Тезье, и, разумеется, координаты всех действующих лиц. Надо полагать, господин Дорле подтвердит сказанное?
Говорила коммандер так любезно и равнодушно, что лейтенант Фонтейн насторожился. Мало ли что…
Но ничего не произошло: Лидия Хаскелл смотрела с вызовом, антиквар, пожав плечами, вытащил из ящика стола и протянул отчёт, сказав, что ему это уже ни к чему, всё и так ясно. Госпожа Редфилд поднялась и распрощалась, и он, Фонтейн последовал за ней.
Всё с той же скоростью они миновали торговый зал второго этажа, раскланялись с красавицей на первом и вылетели на улицу, словно кто-то за ними гнался. Тут коммандер замедлила ход и длинно выдохнула.
– Так, вот теперь мне нужен кофе!
– Тут за углом есть отличная кофейня, – сориентировался Фонтейн. – Если не разорились, конечно. Три столика, прекрасный кофе и пирожные от «Артизьен де Гато».
Никто не разорился. Крохотный зал был пуст, ни один из трёх столиков не был занят, и они уселись возле окна.
– Что скажете, Фонтейн?
Лейтенант помедлил, формулируя.
– Многовато было пафоса, на мой вкус. Чуть-чуть переборщили, – ответил он.
– Вот! – и Лавиния подняла вверх указательный палец. – Нам рассказали изрядно подреставрированную, лакированную… э-э-э…
– Байку, – предложил Фонтейн. – Сказку.
– Нет, всё-таки историю. Ведь она, в общем, достоверна. Но залита лаком и сиропом до исчезновения деталей, – госпожа Редфилд поморщилась и отодвинула пирожное. – Впрочем, это нам уже неинтересно.
– То есть как?…
– А так. Лавернье никогда не переходит границы, отделяющей его от нарушения закона, и в данном случае он удержался на этой узенькой дорожке. Нас же интересовали причины и следствия его обращения к Тезье, и мы узнали, что хотели.
– Отчёт, написанный Тезье, и имена тех, кто был в этом замешан, – кивнул Фонтейн. – И откуда этот мастер, ныне покойный?
Лавиния открыла папку с документами.
– Из Дойчланда. Жил в крохотной деревушке с милым названием Пуххайм, к западу от Монакума, умер, судя по медицинскому заключению, от внезапной остановки сердца. Надо связаться со Службой магбезопасности в Монакуме, пусть проверят его по всем пунктам.
– Нас же больше всего интересуют его связи с Галлией, с Провенсом? – лейтенант привстал; он готов был бежать, искать, хватать и рвать в клочья.
– Чш-ш, тише, не торопитесь, Фонтейн. У нас впереди ещё беседа с неким непонятным пока другом Клода Тезье, проживающим в пансионе на улице Арп. А о связях не менее покойного мастера-артефактора из Пуххайма нам расскажут монакумские коллеги, и не позднее, чем завтра.
– За-автра? – с детской обидой протянул молодой человек. – Так ведь к вам меня прикомандировали только на один день…
– А вам хочется участвовать в этой истории до самого конца? – она усмехнулась.
– Ну, хотя бы до середины…
– Я подумаю об этом, Фонтейн, – бросив на стол кофейни несколько монет, Лавиния встала. – Вперёд!
– Госпожа коммандер, а обедать вы планируете? Нет, если надо, я вполне обойдусь, просто тут есть неплохая забегаловка с потрясающим рыбным супом…
– Рыбный суп, хм, – коммандер остановилась внезапно, так что Фонтейн почти налетел на неё. – А это отличная мысль. Нет, лейтенант, в вашу забегаловку мы пойдём в другой раз, а сейчас наведаемся в одно занятное заведение, которое всего в паре кварталов от интересующего нас пансиона.
– Как прикажете, госпожа коммандер. Найти экипаж?
– Думаю, на сей раз мы с вами отправимся порталом. Вы как их переносите, не укачивает?
– А… Нет, не укачивает. Тьма, я и забыл, что вы маг, – пробормотал Фонтейн на грани слышимости.
Лавиния усмехнулась.
* * *
Да, сюда она легко могла открыть портальный переход: и улица Кота-Рыболова, и располагающийся на ней кабачок «Старый гоблин», и его хозяйка были госпоже Редфилд хорошо знакомы. Несчётное количество раз она здесь обедала, ужинала или просто заглядывала выпить белого вина. Пару раз бывало, что коммандер заползала в таверну «зализать раны», особенно если не хотела пугать домашних, и в этих случаях мадам Шарро, не говоря ни слова, смазывала гостье ожоги, перевязывала порезы и выдавала ключ от комнаты с кроватью.
Сейчас же Лавиния рассчитывала на информацию.
В конце концов, «Старый гоблин» располагается на одном и том же месте уже лет пятьсот, и хозяйка знает всё обо всём, что происходит в Латинском квартале. Значит, пансион мадам Флореаль, сама мадам и её жильцы не могли миновать взгляда блекло-голубых глаз Мари Шарро.
В таверне коммандер уселась за любимый столик возле окна; хотя народу было немало, но столик этот обходили стороной, словно зачарованный. Помахала рукой хозяйке и кивнула лейтенанту Фонтейну на стул напротив со словами:
– Меню можете не смотреть. Нам всё равно принесут не то, что вы попросите, а то, что сегодня есть.
– Как прикажете, – Фонтейн пожал плечами, сел и стал осматриваться.
Большой зал, стены, обитые досками; белый потолок и кованые светильники; окна на три стороны: на улицу, во двор и в небольшой садик; тяжёлая дверь из толстых просмолённых дубовых досок то и дело хлопала. Лавинии было известно, что выходов есть ещё три по крайней мере, причём один из них вёл под землёй на причал. Однажды ей и самой пришлось этим ходом воспользоваться.
Впрочем, сейчас это было неважно…
– Добрый день, мадам, – бросил ей пробегающий гарсон, немолодой уже дядька в белоснежном фартуке. – Хозяйка сейчас подойдёт, просила извинить.
– Мы не торопимся, – улыбнулась госпожа Редфилд и посмотрела на лейтенанта. – Ну, спрашивайте, Фонтейн, я прямо слышу, как у вас скрипят колёсики в мозгу.
– Ничего у меня не скрипит, всё отлично смазано! Мы за едой или за сведениями?
– Одно другому не мешает. Вы ведь в Латинском квартале не работали?
– Ну, постольку-поскольку…
