старик поправил на себе комбинезон, — я буду поддерживать работоспособность агрегатов и заниматься выработкой топлива. Мне нужно заручиться Вашим разрешением на свободное перемещение по заводу для меня, моего помощника и водителей. А о любом передвижении техники Вы будете предупреждены заранее.
— Валяй, — по-барски махнул рукой Гремлин, — по тебе есть договорённость, делай что хочешь. Но выезд каждой машины согласовывать лично со мной. Усёк?
— Я Вас понял, молодой человек, — тихо ответил Роман Гремлину, и тут же громко и зычно крикнул Захиру что-то на местном диалекте, из которого никто из нас не разобрал ни слова.
Захир метнулся к одному из тягачей и вместе с водителем в испачканном комбинезоне, они стали растягивать кишку гибкой гофрированной трубы с раструбом, прилаживая его к одному из технических кранов.
Роман был похож на хранителя музея из старого советского фильма «Белое солнце пустыни». Такой же седой и суховатый старик, только намного культурнее. Его тихий голос привлекал своей грамотностью и культурой воспитания, от которой многие из нас успели отвыкнуть, а некоторые не знали даже её азов. Роман оказался инженером, проработавшим двадцать лет в Минске, был женат на русской, работал в нефтеперерабатывающей отрасли во многих крупных городах России. Как и почему оказался здесь, наотрез отказывался говорить, ловко уходя от разговора на другую тему. Захир был его полной противоположностью. Всегда грязный, как чушка с угольного склада, и не понимающий ни слова по-русски, он стал неинтересен бойцам. Единственное, чем всех веселил этот Захир, так это своей страстью к халявной еде и, в особенности, к нашим армейским сухим пайкам. Смотреть на то, как за двадцать минут он поглощает суточный рацион, без смеха или улыбки не получалось, особенно когда дело доходило до шоколада.
Примерно раз в два-три дня Роман выезжал своей колонной машин в сторону Дерика. Там он сливал полученный на заводе бензин с дизельным топливом и заправлял очередную цистерну сырой нефтью для её перегона. Привезённой им цистерны с технической водой нам хватило на неделю. За это время мы вспомнили, что такое мыться в горячей воде и перестирали все свои вещи. Дни потянулись как обезжиренный кефир. Ежедневный режим состоял из двух заступлений на фишку, еды, сна и игр в карты, несколько колод которых, Роман любезно привёз и подарил нам из своего очередного рейса. По ночам иногда виднелись вспышки, слабо освещающие линию горизонта. Отдалённый гул мощных взрывов, доносившийся после них, явственно говорил об активном участии наших ВКС, стирающих в пыль те города и посёлки, где ещё совсем недавно развивался чёрный флаг с арабской вязью.
В один из таких дней в нашу комнату для отдыха вбежал радостный Шум и принялся тормошить меня от дневного сна:
— Вставай, там Роман приехал!
— Ну приехал, и что с того? — я лениво перевалился на другой бок.
— Он воду привёз и барана!
— Шум, Захир хоть и не такой умный, как Роман, но он не заслуживает твоих оскорблений.
— Да он в натуре барана привёз, сейчас зажарим и поедим нормально! Ты чего? — не оставлял меня в покое Шум.
Окончательно поняв, что поспать этот радостный ублюдок мне не даст, я стал натягивать берцы. Радовало уже то, что хоть что-то вывело его из его унылого состояния. Во дворе было явное оживление и беспорядочное шатание всех тех, кто не был привлечён на дежурство. Безошибочно продвигаясь к столпившимся, я стал слышать обрывки фраз:
— Да я тебе говорю, верняк!
— Да не гони ты, какой выстрел в голову?!
— А ты что, по-другому умеешь?
Протиснувшись в центр толпы, я увидел Романа и связанного по ногам барана под его ногами. Парни бурно обсуждали, как лучше и быстрее умертвить бедное и испуганное животное.
— Успокойтесь все и не толпитесь вокруг меня, пожалуйста! — Роман смог быстро успокоить толпу. — Захир умеет резать барана правильно. Пусть он сам это сделает, не нужно ему ни мешать, ни помогать!
Общий гул смолк и все уставились на Захира, стоявшего рядом. Он что-то сказал Роману на своём языке и Роман спросил:
— У кого есть острый нож?
— Возьми мой, — вперёд протиснулся Куница, — Всё равно, я им только баранов и резал.
Я впервые видел, как режут барана. Шепча что-то, Захир вымыл нож. Потом, так же что-то шепча, подошёл к связанному барану, гладя его по шее и спине. Глядя на Захира со спины, я даже не сразу уловил момент, когда нож Куницы вошёл в тело барана. Животное пару раз дёрнуло ногами и выпрямило их. Быстро подвесив барана за ноги, Захир несколькими движениями отрезал голову, предоставив крови прямой сток из тела. Освежевав тушу и избавив её от внутренностей, он стал уверенными движениями натирать её солью, специями и маслом, привезёнными с собой из этой поездки.
Как оказалось, Роман также привёз дрова, так как жечь на этом заводе, кроме бензина было нечего. Решив развести огонь у ворот, максимально далеко от работающих турбин и агрегатов, Захир стал вбивать в землю стальные куски арматуры, которой тут было в избытке. Соорудив таким образом подобие вертела, он проткнул тушу двумя заточенными прутами и процесс жарки начался. Я уже не помнил, когда в последний раз чувствовал подобный аромат свежего мяса на открытом огне. В голове всплывали обрывки воспоминаний летних шашлыков под водку и коньяк. Принесённые Романом из грузовика пакеты со свежими лепёшками и овощами только дополнили картину.
— Борзый, смотри! Да туда смотри! — Слим показывал рукой в сторону востока. — Сможешь снять отсюда из своей винтовки?
Метрах в двухстах стояла бродячая собака и втягивала носом воздух, явно улавливая запах свежего мяса на огне.
— Могу, но не буду, — ответил Борзый, — не стоит просто так убивать животных. Тем более таких, которых мы сами есть не будем. Нам здесь хватает, кому мозги выносить.
Собака постояла ещё немного и убежала прочь, будто почувствовав нависшую над ней угрозу. Через два часа я держал в руках дымящийся кусок мяса и с аппетитом уплетал его вприкуску с сочными помидорами и свежей лепёшкой.
— Роман, а по какому случаю ты нам такой пир решил устроить? — с набитым ртом спросил Хикмета Папай.
— У меня сегодня день рождения, — Хикмет сдержанно улыбался, наблюдая, как мы запихиваемся его угощением.
— О, поздравляю! Ты, наверное, неплохо здесь зарабатываешь, если можешь себе позволить купить целого живого барана? — спросил кто-то из «тройки».
— Я не жалуюсь, барана купить тут действительно не все могут.
Я вспомнил, как во время ночных разговоров, Роман рассказывал мне о местных обычаях. Очень запомнился момент, что любой отец готов отдать тебе в жены
