с плеча хурджин. — Неплохо выглядишь.
— Зачем пришел?
— У тебя в тюрьме содержится человек, он мне нужен.
— В зиндане[41] их много. Кто именно?
— Его задержали с месяц назад, шел из Пакистана.
— Имеется такой, он белудж[42], — опустил веки комендант. — Сколько?
— Миллион афгани.
— А где деньги?
Орлов достал из хурджина непочатый брикет чая, разломив, извлек несколько пачек купюр и вручил моджахеду.
— Хорошо, — пролистнул одну тот. — Договорились. Что еще?
— А что имеешь предложить?
— Многое. Например, информацию по талибам. Цена та же.
— Это интересно, нужно подумать. А теперь я хотел бы получить своего человека.
— Получишь, — кивнул чалмой Джинн. — За городом, к северу, развалины старой крепости. Там сохранилась часть башни. После захода солнца в ней.
— Ну, тогда я пойду? — взяв хурджин, поднялся Алексей.
— Вот, возьми, — извлек Абдул-Хак из складок пояса монету и протянул ему. — Счастливого пути! Жду снова.
Когда гость вышел из комнаты, караульный начальник проводил его назад, и тот затерялся среди прохожих. Отойдя сотню метров, споткнулся и, присев, стал поправлять сандалию (хвоста сзади не было). Завернув за угол, еще раз проверился и снова отправился на базар.
Там в одной из лавок купил темную женскую одежду с сандалиями и паранджой, а у разносчиков дюжину лепешек, редек и овечьего сыра, уложил все в хурджин. Вскинув на плечо, вышел за ворота и направился к северной окраине Файзабада. На одном из горных склонов темнели крепостные развалины, над ними возвышалась башня.
Поднявшись туда по едва заметной тропе, Алексей присел у остатков стены, закурил сигарету и осмотрелся. Внизу зеленел тополями и рыжел крышами город, вдали под солнцем блестела река с мостом, по которому он пришел, а примерно в километре справа имелся еще один — подвесной, по которому можно было уйти, минуя пост охраны.
«Учтем», — подумал Орлов, ткнув окурок в землю, и пролез в один из поросших верблюжьей колючкой проломов. Минуя завалы обломков со щебнем, спугнул бирюзовую ящерицу, вышел к башне с темным входом. Внутри было сухо, через бойницы лился свет, пахло вечностью и пылью.
Пройдя к дальней стене с вывалом, уселся на плоский камень, потянулась резина ожидания. Когда жара спала, а внутри и снаружи потемнело, у входа захрустел щебень, в проеме возникли трое.
— Ты здесь? — гортанно спросил один.
— Да.
— Получи товар.
Двое исчезли.
— Иди на голос, — приказал оставшемуся Алексей. Тот неуверенно пошел, в двух шагах остановился.
— Один не разберет, чем пахнут розы…
— Другой из горьких трав добудет мед, — закончил пленник.
— А теперь надевай это и следуй за мной, — протянул лазутчик женскую одежду.
Спустившись к окраине города с редкими огнями, миновали его стороной, вышли к узкому висячему мосту (тот не охранялся) и перешли реку.
Когда в небе стали гаснуть звезды, а край неба посветлел, вошли в горную долину. Впереди Орлов, позади фигура в женском платье с закрытым лицом.
Через час сделали остановку под скалой, где подкрепились и выпили воды.
— Как мне тебя звать? — заткнул горлянку пробкой Орлов.
— Латиф, — откликнулся пакистанец. Лицо под паранджой было худым и изможденным, с синими кругами под глазами.
— Били?
— Немного. Требовали выдать контрабанду.
— Русский знаешь?
— Да. Я учился в Москве, родители были дипломаты.
— Понятно. Ну, двинем дальше.
В полдень, пройдя треть пути, укрылись в негустом кустарнике дженгила, где, съев по редьке с сыром, проспали до захода солнца. Ночью снова шли по осыпям и камням, слушая тишину гор да изредка вой шакалов.
Когда до места оставалась ночь пути, наткнулись на засаду. Из скальной щели рядом с обрывом возникли двое.
— Даст боло кун! — наставили автоматы, путники подняли руки.
— Куда идете? — ткнул Орлову стволом в грудь старший, по виду араб.
— С ж-женой в кишлак, — заикаясь, ответил тот.
— Пойдете с нами, — опустил оружие.
В следующую секунду ладонь перебила ему кадык, а «жена» сбросила второго, успевшего дать очередь, с обрыва.
— Кажется, готов, — наклонился вниз Орлов. — Уходим.
Прихватив автомат араба, рванули вперед. Пробежав несколько километров, укрылись в выемке за гранитным валуном, отдышались.
— Никогда не встречал такую модель, — повертел Орлов в руках трофей.
— Это пакистанский «РК-7», — утер рукавом пот Латиф. — Их поставляют «Талибану».
— Так те, что встретились, были талибы?
— Полагаю, да. Возможно, разведка или диверсанты.
— Не было печали, — сплюнул Алексей.
Утром следующего дня вышли к месту, куда следовало вызвать вертолет. Сняв с плеч хурджин, Орлов выкопал из щебня сверток, развернул. Там были десантный «коротыш» с запасным магазином и коротковолновая радиостанция. Выйдя на связь, дал условный сигнал, дождавшись ответа, отключился.
— Скоро будет здесь, — передал Латифу автомат и взял в руку второй. — А теперь, — сунул рацию с магазином в карманы, — давай займем позицию со стороны, откуда пришли.
— Думаешь, за нами может быть погоня?
— Чем черт не шутит.
Оба вернулись на сотню метров назад и поднялись на скальную площадку, с которой открывался вид на долину. Там залегли и стали наблюдать: она была пустынной. После трудного пути клонило в сон, глаза слипались. Наконец где-то позади возникло едва слышное жужжание. Латиф обернулся, а Орлов, процедив «твою ж мать!», клацнул затвором.
Из-за поворота впереди появилась один за одним группа в десяток человек, на мгновение остановилась, развернулась в цепь и, согнувшись, побежала в их сторону.
Звук между тем усилился, из коридора позади выплыл вертолет и в реве двигателя, вздымая пыль, стал садиться.
По набегавшей цепи ударили два автомата (один упал), остальные залегли за камни, открыв шквальный огонь.
— Давай быстро в машину, — приказал Алексей Латифу.
— А ты? — выпустил короткую очередь.
— Быстро, я сказал! Или будет поздно!
Поколебавшись миг, тот бросился вниз по склону, а Орлов вновь открыл огонь по талибам. Меняя магазин, обернулся: вертолет, взлетая, повисел в воздухе, потом развернулся и унесся по коридору.
Стрельба длилась минут пять, а затем стихла.
Глава 41. Возвращение в строй
Прошла неделя.
На Лубянке в том же кабинете сидели двое — директор ФСБ и начальник ГРУ, перед которым лежала папка, а на ней алела бархатом коробочка. За окнами серело небо, моросил дождь, через площадь, где когда-то стоял Дзержинский, туманились здания.
— Ну что? — вздохнул начальник, — пригласим жену, сообщим и вручим орден? Все сроки вышли.
— Подождем еще, — сказал директор. — Не верю, что Орлов погиб. Он бывал и не в таких переделках.
— Хорошо, — кивнул разведчик.
В это же время за три тысячи километров от Москвы, закрывшись в гостиничном номере, пил водку Марков. За успешно проведенную операцию по выводу из-за кордона ценного агента он получил медаль, но она не радовала.
Так
