этот вопрос еще в кабинете?
Дима застонал и закрыл лицо руками.
— Господи, да нет у меня никакой невесты. Вика, сестра Влада, пытается выйти за меня замуж, сколько я ее помню. Но, кажется, она не в курсе, что для брака нужно согласие двух сторон. Избалованная девочка, которая привыкла получать все, что хочет, не может осознать то, что деньги ее отца не все решают. Признаюсь, когда старший Отоньев обратился ко мне с деловым предложением все-таки совершить этот брак в обмен на то, что свою компанию он оставит на Вику и меня, я некоторое время все же думал, не согласиться ли. Тяжелое было время, — будто оправдывался он передо мной, но мне ли не знать, что бывают в жизни ситуации, что согласишься на многое, чтобы из них выбраться.
— Но ты все же отказался? — вкинула догадку я. — Или она не в курсе?
— Да все она в курсе, просто не готова это признать. Ладно бы я согласился, а после пошел на попятную, так нет же… Сдался я ей, — мужчина растерянно пожал плечами. — В ее окружении полно других кандидатур, которые ради ее внешности и семейного наследия будут готовы не замечать ее откровенно дерьмовый характер. Но знаешь, что самое смешное? Я в первую очередь отказался ради Влада. Дерьмово, когда твой друг угоняет твою компанию, а ведь он потенциальный главный наследник, через брак с твоей сестрой.
— Мне, может, показалось, но из Влада друг так себе, — не удержалась я от замечания, вспоминая его поведение и то, как он в трудную минуту «поддержал» друга.
— Забавно, но я все чаще также начинаю думать, но гоню от себя эти мысли, как неправильные.
— Некоторые решения только кажутся нам неправильными, потому что мы поступает так ради себя, а не жертвуя собой ради других, ради их принципов и мнения, как мы должны себя вести, — хмыкнула я, вспоминая свою войну с тетей, где я оказалась неблагодарной дрянью, которая не хотела пожертвовать своим единственным жильем ради улучшения ее жизни.
— Я пришел к такому же выводу. В них же и уперлись наши с тобой отношения. Ведь это ж сплошное нарушение субординации.
Последнюю фразу мы сказали хором, отчего невольно обменялись улыбками. Дима же продолжил свою речь, а я пыталась унять свое трепыхающееся сердце, которое норовило выпрыгнуть из груди и обогнать его слова.
— Но я сдался. Я впервые сдался чувствам. Будь что будет. Только не уходи, не увольняйся, — он притянул меня к себе и крепко обнял, будто ожидал, что от этого мы срастемся и я точно не убегу.
— Я ж не могу быть вечно помощником секретаря, — едва слышно выдавила я. Как бы ни хотелось мне не прерывать этот момент и расставаться, но я понимала, что не могу позволить себе до конца жизни так работать, просто через полгода-год морально загнусь без возможности роста.
— Да к черту эту должность. Ты правда слишком хорошая для нее. Найдем какую-нибудь студентку после универа и подарим Любови Павловне на воспитание. А для тебя что-нибудь придумаем. Прямо завтра займусь этим вопросом, но заявление свое забери. В отделе кадров скажешь, что я тебя довел постоянными неоплачиваемыми переработками — они поверят и еще посочувствуют.
Я улыбнулась, едва сдерживая слезы. Мне было тепло и уютно в объятиях мужчины, которому я в кой-то веки была готова рискнуть и поверить, поэтому я лишь крепче прижалась к нему. Что ж, сейчас я вольна делать, что угодно, а уж цену его слова узнаю после. Сейчас я просто отпустила мысли и расслабилась, отдав все на откуп волнам чувств.
Глава 17.3
Дмитрий
Давно уже пора было со всем этим разобраться. Не могу вспомнить, когда за последнее время я чувствовал себя настолько отдохнувшим и готовым свергать горы. Ехали с утра на работу в итоге мы на моей машине, завез только Алину переодеться, так как она не хотела идти в несвежей одежде.
Она даже попыталась отговорить меня, что доедет сама, но я напрочь отказался снова играть на работе в непонятно кого. Увидят так увидят. Все равно рано или поздно узнают, а мы до этого времени кучу нервов изведем, скрываясь по углам.
В силу того что приехали мы до начала рабочего дня, когда основная масса еще не пришла и не околачивалась около здания, покуривая, то встретили мы всего пару человек. Я поздоровался и прошел мимо, как ни в чем не бывало, Алина же нервничала, но все равно постаралась повторить.
— Интересно, когда грянет основная волна? — задумчиво спросила она уже в лифте. Мне оставалось лишь ухмыльнуться ее мыслям.
— Ты недооцениваешь сплетников. Насколько я знаю, у нас многие сидят по мелким чатам, и там уже наверняка вовсю идет обмен новой информацией.
— Ох, а так хотелось хоть немного это отсрочить, — она закрыла глаза, прислонившись к зеркальной стене. — Не хочется быть частью всего этого.
— Просто не обращай внимания, — посоветовал ей я. — Даже если ты не будешь делать ничего провокационного, найдутся те, кто придумает, что обсудить и за что тебя осудить. Бери пример с Земфиры Дамировны. Что о ней только не придумают, она все равно проплывает мимо них словно королева и в ус не дует.
— А я думала, что она сама из главных сплетников…
— Они только на пару с Любовью Павловной сплетничают за чаем, но дальше это никуда не идет. Присмотрись как-нибудь.
Вспомнишь солнце — вот и лучик. Едва мы поднялись наверх, как на нас налетела Земфира с папкой в руках. Она довольно посмотрела на нас и коварно улыбнулась — при всей ее отстраненности от общения с коллегами, даже она была уже в курсе. А ведь мы только успели подняться на лифте! Работали бы все с такой скоростью — цены бы не было.
— Дмитрий Александрович, найдется на меня пару минут с утра? — неожиданно обратилась она ко мне. Странно, обычно я ее вызываю. — Вопрос не займет много времени, но начать решать его лучше как можно раньше.
— Ладно, пойдем, пока рабочий день не начался, — выдохнул я, а потом обратился уже к Алине. — Можешь
