посмотрел на своего подчинённого, как ученик смотрит на задавший непонятный вопрос учителя. Последние слова прозвучи в голове как-то расплывчато, но смысл их уловить удалось, хоть и не разобрать. Поступаем ли мы правильно? Господи, ну конечно да! Что за действительно глупый вопрос? «Arfeev Company» всегда поступает правильно, даже если ошибается. Такие мысли могут возникать у обычных работяг, и то это будет преступлением, но чтоб у Жени…слишком недоверчивы его глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, не делаем ли мы ничего плохого? А если и делаем, то создаём потом нечто прекрасное?
— Жень, что с тобой? Ты уже выпил с утра, что ли? Ну-ка дыхни.
— Я трезв. Мне следовало понять, что этот разговор неизбежен. Настало время вскрыть карты.
Рома напрягся, но внешне остался спокойным. Его карие глаза выражали уверенность и готовность выслушать сидящего перед ним человека.
— Вы не посвящаете меня во все события, в которых участвует компания, но я всё равно изучил кое-что. Кое-что, заставившее меня почувствовать себя полнейшим подонком.
Женя открыл портфель и выложил на стол два файлика, купленных, судя по всему, совсем недавно. Может, даже сегодня.
— Помните того весёлого старичка с козлиной бородкой? Мы заключили с ним пять договоров! Я помню, как вы обещали ему прибыль и говорили о том, какая же выгодная эта сделка! Но в итоге выгодной она стала только для нас. Босс, вы обчистили его до последней ниточки, превратив в банкрота. Вам доверился человек, а вы его обманули.
Я никогда не был хорошим парнем, подумал Рома. И что дальше? Будешь угрожать этими бумажками? Да я порву их на твоих глазах, хотя, уверен, ты сделал копии. Я научил тебя всегда делать копии.
— И это не единственный случай. «Arfeev Company» занимается легальным бизнесом, платит налоги и всё такое, но…вы же обмываете деньги с «левых» сторон. Закон не одобряет подобного. Но бог с ним, с законом! Мы наживаемся на чужом горе! Вы, Роман Алексеевич, заманиваете людей в ловушку, а после соскребаете с них последние деньги. Я хочу лишь спросить: вас не мучает совесть?
Рома молча смотрел на своего подчинённого, задававшего слишком много вопросов. Слишком много ненужных вопросов. Внезапно всегда милое, слегка детское лицо Жени показалось отвратительно уродливым, и уродство это захотелось исправить кулаками. Материал стола выдержал бы хоть сотню ударов, но Рома не мог сказать точно так же про череп этого гадёныша. Да и громкие стуки вперемешку с криками разлетятся по всему офису, что было недопустимым.
Рома убивал своим спокойствием. Он напоминал льва, знающего, что жертва сама придёт к нему и падёт замертво, лишь бы не умирать от ужасной смерти под этими клыками. Женя уступал лишь самую малость: его взгляд два раза скользнул по кожаному креслу, но в основном держался ровно и требовал ответа.
Интересно, с каким хрустом сломается его нос?
— Как дела с Аней? Вы помирились?
Женя отпрянул как от удара. Глаза его широко раскрылись, выпустив наружу удивление. К такому вопросу засранец точно не был готов. Если уж решил поучить учителя, подготовься как следует. Одних бумажек недостаточно.
— С Аней? — Он обдумал вопросы, ища в каждом слове подвох. — С Аней всё хорошо. Мы помирились и снова вместе. Спасибо вам за тот совет, который мне дали. Женщины под «градусом» и вправду более податливые.
Как же осторожно ты говоришь, подумал Рома. Чертовски осторожно. Стараешься не сболтнуть лишнего и внимательно следишь за моим лицом, пытаешься прочесть меня. Надо же! Похоже, я воспитываю конкурента.
Он встал из-за стола, взял ключ и подошёл к двери. Запер её, чувствуя на спине взгляд наглого сотрудника-любимчика. Тот продолжал сидеть на стуле и постукивать пальцами по портфелю. Пальцы выдают волнение, Жень. Пальцы — в них вся беда. Засунь их себе в задницу и найди совесть там.
Рома вернулся к столу, достал из нижнего шкафчика полную бутылку коньяка, поставил перед собой и сел в кресло.
— Тридцать два года этому красавцу. Он старше тебя чуть ли не в два раза! — Рома достал два идеально чистых стакана: один отдал Жене, второй оставил себе. — Думаю, разговор может затянуться, уверен, что в твоём портфеле найдётся кое-что поинтереснее этих дешёвых бумаг, которыми ты меня тут пугаешь. Так что лучше обсудим то, что ты хочешь обсудить, наслаждаясь армянским шедевром. — Рома заполнил оба стакана, еле сдерживаясь, чтобы не проломить бутылкой чей-то череп.
— Спасибо, Роман Алексеевич, но сейчас я на работе. Алкоголь лишь в свободное время.
Сотрудник месяца, мать твою.
Рома лишь ухмыльнулся и сделал первый глоток, ничем не закусив. Он хотел как можно скорее опьянеть, и плевать на правила! Он здесь босс, а значит, может пить, когда захочет, с кем захочет и сколько захочет. Чёрт, да если бы он трахнул здесь секретаршу, никто бы и слова ему не сказал, даже если б узнали. И причина этому очень проста — страх. Люди боятся силы, а сильные не боятся правил. Всё предельно просто, дорогие коллеги.
— Знаешь, что я думаю, Жень? Может, ты уже успел прочитать это на моём лице, а может, и не успел — мне насрать. За тебя сейчас говорит Аня. Сам ты никогда в жизни бы не начал этот разговор, но вот Аня…она подтолкнула тебя к этому. Взвыла к совести, так?
Женя не нарушал тишину несколько секунд, будто обдумывал, играть следующую партию честно или нет. И, похоже, он принял решение, потому что сказал:
— Да, сюда свою лепту внесла и Аня, но окончательный выбор остался за мной. Я знал про грязные дела компании ещё с давних пор, но о них узнала и Аня. Не знаю как, но узнала. Она верующая и буквально пришла в ужас от осознания того, скольких людей мы обманули, пополняя свой счёт. И я задумался. Знаете, она права. Нельзя так поступать. У нас есть деньги, много денег, но все они пропитаны слезами и пахнут горечью.
— Деньги не пахнут. — Ещё один глоток, и желание сломать этот чёртов нос слегка отступило. — Я рад, что у вас с Аней всё хорошо. Безумно рад. Но ты должен кое-что понимать, Жень. Ты мужчина, так что не позволяй своей женщине совать нос в мужские дела. Фундамент женских суждений — эмоции и чувства, мужских же — логика и факты. Плевать, откуда пришли деньги. Они есть, — и на этом точка. Вообще не важно, с чего ты их заработал. Куда важнее, на что ты их потратишь. Я трачу деньги на свою семью, и это разве
