Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
дрожа всем телом, только покачивал головой, словно безмолвно повторяя: «Нет, нет, нет».
– Потом здесь появился нож из кухонного набора, – продолжала Нина. – Потом связанного человека освободили. Был ли он ранен? Несомненно. Был ли он жив, пока лежал здесь? Да. Мертвое тело не может дать кровотечения. И что дальше?
Наступила тишина. В дверном проеме розовели сугробы, солнце собиралось уйти за лес, обойдя небосклон по дуге. Приближался закат.
– А дальше два варианта, – все так же размеренно продолжила Нина. – Первый: Максим отвез того человека в больницу. В этот вариант мне очень хочется верить, но я в него не верю. Второй вариант: этот человек умер, истек кровью. И так как привязаны, судя по расстоянию между узлами, были обе руки, сам себе он раны нанести не мог. Его убили.
Жора качал головой, как заведенный. Девушка взглянула, наконец, на него:
– Сколько дней ты провалялся у себя в комнате, когда слезал?
– Не помню, не знаю. – Парень порылся в карманах жилета, нашел карамельку, содрал фантик и сунул за щеку. – Голова дурная от этой вони… Мне нехорошо.
Он подошел к двери и присел на пороге.
– Наверное, неделю… Я не помню точно, из-за снов. Было много снов, ярких таких, некоторые все время повторялись. Ко мне мертвые приходили, мама тоже, много говорила со мной. Приходили люди, которых я давно не видел. И я понимал, что они тоже умерли. А потом вдруг снова оказывался в постели, узнавал комнату, и вот это был самый жуткий кошмар. Я понимал, что мучения не кончились, я еще жив. Все начиналось снова. Мне казалось, это длилось целую вечность. Но прошло не больше недели.
Он зябко обхватил себя за локти, съежился:
– Я пришел в себя окончательно, когда вдруг пошел дождь. Услышал, как барабанят в стекло капли, подумал, что это очередной сон. Но это был настоящий дождь. Наступила оттепель. И мне стало как будто легче.
Нина кивнула:
– Я помню эту оттепель, в Москве тоже шел дождь. Значит, за первую неделю декабря ты никак не можешь ручаться. Здесь, рядом с тобой, могли убить человека, а ты бы ничего не заподозрил!
Александра содрогнулась:
– Не надо! Не надо больше о смерти, мне уже плохо от этих разговоров.
Нина и Жора смотрели на нее молча, явно ожидая развития темы, и художница осеклась. В это время, весьма кстати, в ее кармане зазвонил телефон.
– Твой брат, – бросила она Жоре, взглянув на экран и принимая вызов. Александра сразу включила громкую связь, чтобы разговор могли слышать все.
Голос Богуславского звучал устало и спокойно. Он коротко сообщил, что все в полном порядке, и Александра предпочла не выяснять подробностей. Затем поинтересовался, как дела «на объекте» – именно так выразился хозяин отеля.
– По-разному, – уклончиво ответила художница. – С моей работой все в порядке. Дизайнеры уехали в город, закупать мебель и ткани. Да, Иван с Игнатом тоже уехали в Москву.
– Это кто? – осведомился Максим и тут же сам себе ответил: – А, да, понял. Ну и отлично. Сегодня я вряд ли появлюсь, дела не пускают.
– Спросите у него, что было ночью! – прошипела Нина, подойдя почти вплотную.
Александре было нелегко разыгрывать эту роль, зловещую и фальшивую, но, увидев как наяву серое лицо Аристарха, его помертвевший взгляд, она проговорила:
– Вы оставили ворота открытыми, когда уехали ночью.
– Неужели? – очень правдоподобно удивился Богуславский. – А сейчас в приложении я вижу, что они закрыты.
– Это Жора потом их закрыл.
– Значит, забыл, – невозмутимо признал собеседник. – Честно говоря, я немного выпил. Но ничего ведь не случилось?
С похолодевшим сердцем, стараясь не смотреть в лицо стоявшей рядом Нине, Александра выдавила:
– Исчезла машина Сазоновых и Светлана… Тоже.
– А ее муж? – живо поинтересовался Максим.
– Он… Утром был на месте.
– Ну, значит, Светлана уехала в Москву одна, – сделал вывод Максим. – Как это я забыл про ворота…
– Дайте. – Нина нетерпеливо протянула руку и выхватила у Александры телефон: – Алло, это Нина, дочь вашего дизайнера. Понимаете, у мамы нет прав.
– Здравствуйте, – отозвался Богуславский. – Я не совсем понял.
– У мамы нет прав, она не должна садиться за руль. – Нина говорила резко и зло. – А она уехала ночью, по скользкой дороге. И с ней до сих пор никто не может связаться.
– Это очень плохо. – В голосе Максима звучала искренняя тревога, и Александра ужаснулась. Художница давно уяснила себе, что нет вернее способа узнать человека, чем в тот момент, когда он вынужден врать.
– Я думаю, что-то случилось, раз она так внезапно уехала, – обеспокоенно продолжал Максим. – А… Вашего папу вы спрашивали? Разве он ничего не слышал ночью?
– Не слышал, – отрезала Нина и передала трубку Александре.
– Максим Юрьевич, это снова я, – сказала художница, прерывая очередную сочувственную реплику. – В целом, это все наши новости. Нас тут осталось трое, вместе с Жорой. Чистим снег.
– Хорошо, – вернувшись к прежнему невозмутимому тону, ответил Богуславский. – Ну, раз это все…
Нина, сжав губы в нитку, слегка топнула, указывая на нож, лежавший перед каминной решеткой. Александра глубоко вздохнула и, не сводя взгляда с девушки, проговорила:
– Не совсем все, Максим Юрьевич. Хотелось бы не по телефону, конечно, но раз вы не собираетесь сегодня приезжать… Возник вопрос.
– Всегда к вашим услугам, – любезно откликнулся тот, и она живо представила его улыбающиеся губы нежных очертаний. За шиворот словно спустили горсть грязного снега с трассы. Она поежилась.
– Дело в том, – начала художница, – что мы сейчас расчистили дорожки к двум недостроенным шале, и в одном…
– Не понял, что вы сделали? – перебил ее Богуславский. – Какие дорожки, какие шале?
Александра поспешила пояснить:
– Да, я должна была, конечно, спросить вашего личного разрешения использовать эти домики под склады для мебели и отделочных материалов. Но как-то так сложилось… Я спросила только у Жоры, у него и ключи были. Извините. Эти шале нужны дизайнерам.
Секундная пауза показалась ей очень долгой. Когда Богуславский заговорил, в его голосе звучало недовольство. Не растерянность, не испуг – только холодное раздражение.
– Вообще-то, о таких вещах действительно спрашивают владельца, – заявил он. – А вы решили занять эти дома без моего согласия.
– Ни в коей мере, – пробормотала Александра. – Это на две-три недели максимум… Они же пустые.
– Ну, раз вы все равно уже сделали это, препятствовать не буду, – неожиданно ответил Богуславский.
Нина озадаченно склонила голову, прислушиваясь к разговору. Она явно ожидала другой реакции.
– Так вот, – осмелев, продолжала Александра. – В одном из домиков, там, где хранится чучело Масленицы, мы кое-что нашли. В общем… Странные вещи.
– Наверное, строители оставили, – бросил Богуславский.
– Нет, не строители, – возразила художница. – Эти вещи прибыли уже после отъезда строителей. А именно – мы нашли японский нож для разделки мяса. На кухне, в наборе ножей, не хватало именно его.
– И прекрасно, что нашли, – Максим повысил голос, вновь начиная раздражаться. – Это все? У меня сейчас встреча, я не располагаю временем, чтобы…
– Мы нашли еще фрагменты ткани на каминной решетке, узлы, – торопливо проговорила Александра, чувствуя, что собеседник готов вот-вот прервать разговор. – Будто кто-то был привязан. Но самое главное, пятна крови на полу, очень много пятен. Это, понимаете…
– Ф-фу, – выдохнул Богуславский, и Александра с изумлением услышала, как он коротко рассмеялся. – С этого бы и начинали! Это моя кровь, моя, понимаете? Порезался сдуру этим самым японским ножом. Проверял камины, там в одном шале заслонка не выдвигалась. Или перекосило, или лед намерз изнутри. Я сходил в большое шале на кухню, нашел большой нож, стал раскачивать эту заслонку. Ну, и полоснул себе по ладони. Нашел какие-то тряпки, перетянул руку,
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
