После лёгкого завтрака они отправились в путь. Отгороженные от полей и лесов резным деревом и полупрозрачной тканью, закрывающей окна, Шао Цинмэй и Бай Сюинь сидели внутри повозки и думали каждая о своём. Внезапно повозка остановилась.
— А-Шань, что случилось? — позвала молодая госпожа Шао.
— Не выходите из повозки, — вместо него ответила старейшина Бай, которая со своего места прекрасно видела, что происходит впереди.
На дороге было повалено дерево и всё бы ничего, если бы прямо за ним не стояли люди.
— Это же… — прошептала Шао Цинмэй.
— Разбойники, — кивнула Бай Сюинь и вышла из повозки.
Впереди их ждало семь человек и судя по их виду, боевыми искусствами они не владели. Но в лесу могли прятаться и другие. Бай Сюинь пошла к ним навстречу. Да Шань сидел на месте возницы и не отрывал взгляда от людей впереди, но, как только старейшина Бай прошла мимо, сразу бросил вожжи и спрыгнул с повозки. Бай Сюинь вышла перед лошадьми и уже собиралась заговорить, когда внезапно перед ней появилась широкая спина, загораживающая обзор. Старейшина Бай растерянно на него посмотрела, совершенно не понимая, что Да Шань делает, когда до неё внезапно дошло — её защищают. Этот парень решил, что её, старейшину ордена Алого Феникса, Тяньцинь звёздного неба, бессмертного мастера меча, надо защищать от каких-то лесных разбойников, которые не знают, с какой стороны хвататься за меч. Это было нелепо. Нелепо и трогательно.
— Да Шань, — позвала его Бай Сюинь, — вернись в повозку.
Но он не сдвинулся ни на цунь.
— Эй, парень! — крикнул один из разбойников. — Уйди с дороги, и мы тебя не тронем! А если решишь примкнуть к нам, то даже поделимся добычей!
Да Шань молча стоял и сверлил взглядом людей впереди.
— Эй, ты же слуга, верно? — осклабился разбойник. — Зачем такому парню, как ты прислуживать другим? Неужели тебе никогда не хотелось присунуть этим девкам? Обещаем, что поделимся с тобой, когда с ними закончим.
Да Шань резко прыгнул вперёд, перемахнув через бревно на дороге, и оказался прямо напротив говорившего мужчины. Тот потянулся к кинжалу на поясе, но было слишком поздно — Да Шань замахнулся и ударил его кулаком в лицо. Послышался хруст ломаемых костей, и разбойник без звука свалился на землю, так и оставшись там. Всего за мгновенье мужчина был убит одним ударом. Старейшина Бай замерла. Она ожидала, что остальные разбойники набросятся на Да Шаня, и инстинктивно потянулась к своему мечу. Но вместо этого они отшатнулись. Да Шань стоял с прямой спиной и смотрел на эту разношёрстную толпу. Кто-то истошно закричал:
— Демон! Это демон! — И разбойники бросились врассыпную с такой поспешностью, словно сама смерть гналась за ними по пятам. На дороге остался лишь тот первый с проломленным черепом.
Старейшина Бай не дышала, все её чувства были обострены до предела, поэтому она точно знала, что в радиусе десяти ли нет никаких демонов. Да Шань повернулся, и на мгновение ей показалось, что его глаза горят огнём, словно живое пламя, но видение тут же исчезло. Бай Сюинь двинулась вперёд, думая о том, что блики солнца сыграли с ней эту шутку. Легко оттолкнувшись от земли, она перепрыгнула дерево, оказавшись возле мёртвого мужчины. Его глаза были широко открыты и устремлены в небо, а нижняя часть лица превратилась в кровавое месиво, поэтому сомнений в том, что он был мёртв, не оставалось.
— Это было лишним, — строго посмотрела старейшина Бай на Да Шаня. — Не обязательно было его убивать.
Да Шань ответил ей хмурым взглядом и отвернулся. На его лице не было ни капли раскаяния. Вот, значит, какая цена за оскорбление его хозяйки. Он подошёл к мёртвому мужчине, взял того за ногу и потащил к обочине, словно мешок с рисом. Убрав это препятствие с дороги, от точно так же взял огромное бревно за сук и оттащил вбок. Теперь лошади с повозкой могли проехать.
Старейшина Бай смотрела на мёртвого человека на обочине дороги. Тот был разбойником, который собирался сделать с ней и с молодой госпожой Шао ужасные вещи. Стоило ли его похоронить? Бай Сюинь поджала губы, вспоминая последние слова этого человека. Пожалуй, нет.
Она повернулась и пошла в сторону повозки. Шао Цинмэй, стоящая в передней части не выглядела напуганной. На её лице явно читалось беспокойство.
— А-Шань, как твоя рука? — спрыгнула она на землю. — Тебе не больно?
Бай Сюинь молча прошла мимо них и забралась в повозку. Убедившись, что с Да Шанем всё в порядке, молодая госпожа тоже забралась внутрь и села на своё обычное место. Да Шань разместился спереди и подстегнул лошадей. Повозка тронулась с места, минуя и поваленное дерево, и труп на обочине дороги.
Шао Цинмэй бросала быстрые взгляды на старейшину Бай. Эта женщина была очень красива, но красота её была холодной. А сейчас с чуть нахмуренными бровями и поджатыми губами, она выглядела довольно пугающе. Шао Цинмэй восхищалась старейшиной Бай и побаивалась её. Рядом с ней всегда было ощущение, словно существовал некий высокий стандарт, до которого она, Шао Цинмэй, всегда недотягивала. Из-за этого хотелось стараться сильнее, но ощущение от этого не исчезало. Как будто она проваливала сложный экзамен раз за разом. Она покосилась на Да Шаня — с ним всё было просто, обычно они понимали друг друга с одного взгляда. Но что творилось в голове старейшины Бай, невозможно было предположить. Кажется, сейчас она злилась, но на кого и почему, Шао Цинмэй могла лишь догадываться.
— Старейшина Бай, вы злитесь? — решила попытать она удачу и тут же пожалела.
Старейшина Бай повернулась к ней и прожгла убийственным взглядом, от которого кровь стыла в жилах. Какая страшная женщина!
— Да, — изрекла старейшина Бай ледяным тоном и снова отвернулась.
Шао Цинмэй сглотнула. Кто её тянул за язык⁈ Промолчать, сделав вид, что она ничего не спрашивала, теперь будет неприлично. Но и разговаривать один на один, когда старейшина Бай не в духе, было слишком страшно. Просчитав в уме все варианты, Шао
