Книга Бесстыжее лето - Элли Лартер

старбаксовские стаканы с американо: глаза открываются с трудом, и даже предвкушение приятной встречи не помогает нам окончательно проснуться. Посадка немного задерживается, и я дремлю у Артема на плече в зале встречи международных рейсов. На огромном табло сменяют друг друга заветные надписи: прибыл, высадка пассажиров, выдача багажа. Мужчина осторожно тормошит меня и целует в висок:

— Надо встать и подойти поближе.

— Лааадно, — сонно соглашаюсь я. Он поднимается первым и протягивает мне обе руки, за которые я хватаюсь, как за спасательный круг, пытаясь вынырнуть из своего растрепанного, разбитого состояния.

Людей на встречу наполовину пересадочного стамбульского рейса не слишком много: этим самолетом прилетели либо индийские студенты, либо туристы из Турции, ни тех, ни других почти никто не встречает. Мы с Артемом встаем перед автоматическими дверьми прямо по центру. Анушка выйдет — и сразу увидит нас. Она еще не привыкла летать на самолетах, так что встречать ее в таком огромном аэропорту, как Шереметьево, просто необходимо. Это вопрос безопасности и нашей с Артемом личной ответственности, раз уж мы взялись с ней работать.

И вот она появляется, замечает нас — и сразу радостно бросается навстречу, болтая от волнения не столько на английском, сколько на родном хинди. Мы с Артемом смеемся, я пытаюсь переключить ее на понятный язык:

— Английский, Анушка, английский!

Она тоже смеется, здоровается, обнимает нас, мы вручаем ей третий стакан американо, специально купленный пять минут назад в кофейне, Артем берет ее чемодан, и мы торопимся в сторону ближайшего выхода, чтобы успеть заказать такси, пока парковка аэропорта не забилась окончательно одинаковыми желтыми машинами.

Суд назначен на полдень. К этому времени мы успеваем добраться до дома, втроем позавтракать и пообщаться. Анушка принимает душ и переодевается. За эти три месяца, что мы ее не видели, она как будто еще больше похорошела, выросла, вытянулась до модельного роста.

— Как себя мама чувствует? — спрашиваю я.

— Отлично, отлично! — отзывается девушка. — Лечение в вашей московской клинике очень помогло! Теперь она ходит на процедуры три раза в неделю, а все остальное время чем-то занимается по дому.

— Это здорово, — я улыбаюсь.

— А как братишка? — спрашивает Артем. — Больше не ворует?

Анушка покрывается румянцем:

— Я надеюсь, что нет… По крайней мере, я учу его так не делать. Денег в доме стало больше: меня начали приглашать сниматься для местных журналов и газет. Платят за это не очень много, но нам хватает.

— Ты умничка, а с братом и не будет просто, неудивительно, он же подросток. И от дурных привычек непросто избавиться, — говорит Артем, а я добавляю, чтобы закрыть тему на позитивной ноте:

— Уверена, Артан вырастет порядочным молодым человеком. Ему просто нужно еще немного времени.

Анушка улыбается и кивает, благодарная за нашу заботу.

И вот — судебное заседание.

Видеть снова Котик и Торецкую совсем не хочется, но приходится. Я и Артем демонстративно не здороваемся с ними, садясь рядом со своими адвокатами в противоположный угол зала суда.

По сути, сегодняшнее финальное заседание — формальное. Все доказательства уже предоставлены, предварительный опрос свидетелей произведен. Осталось только выслушать их в рамках суда, чтобы не выходить из правового поля, и затем огласить решение.

Судья тоже относится к этому именно так: формально. Похоже, она уже отлично знает, чем разрешится дело. Адвокаты «Luce della bellezza» пытаются давить, заигрывать с судом, но судья непоколебима: ее интересуют только факты, а их у нас — предостаточно, как и свидетелей.

Заседание длится меньше часа, а перерыв перед оглашением вердикта — всего десять минут.

— Волнуешься? — спрашивает у меня Артем за мгновение до того, как судья снова входит в помещение, готовая огласить решение.

— Нет, а ты? — я беру его за руку.

— Я тоже нет.

И мы оказываемся правы: решение выносят в нашу пользу. Котик стучит по столу и обещает подать апелляцию, но это вызывает только сдержанные смешки с нашей стороны.

Праздновать свой триумф мы отправляемся в московский ресторан — тот самый, где совсем недавно приняли решение о сотрудничестве с Максом. Сегодня он тоже с нами, как и Анушка. У нас есть немного времени, чтобы отдохнуть и расслабиться, прежде чем начнется новая увлекательная глава нашей рабочей истории.

Эпилог

Еще полгода спустя

— Уже почти год прошел с тех пор, как мы познакомились, а ты как был придурком, так и остался, — Аня закатывает глаза и вздыхает, стоя перед большим зеркалом в прихожей босиком и с голым пузом. Пузо уже внушительное — все-таки восьмой месяц беременности, но дело в другом: на пузе фломастерами нарисована рожа. Два больших синих глаза, длинные черные реснички, торчащие, по словам девушки, «как веники», кнопка-носик на месте пупка и довольная розовая лыба с высунутым язычком и двумя кривыми зубами: один сверху вниз, другой снизу вверх. Аня рассматривает это творчество критически, зато Артем покатывается со смеху, пряча за спиной фломастеры, как озорной мальчишка:

— Что тебе не нравится, козочка? Просто красотища!

— Я этими фломастерами оформляла плакаты для зимней уличной акции, — объясняет она. — Они водостойкие. А я не в том состоянии, чтобы натирать пузо, которое вижу целиком только в зеркало. Артем, блин!

На самом деле она, конечно, не злится, ей тоже весело, а вид покатывающегося от смеха мужчины ее и вовсе забавляет. Стараясь держать серьезное лицо, она толкает его в живот:

— Хватит!

— Ладно, ладно! — мужчина примирительно поднимает ладони, показывая, что сдается. — Помочь тебе отмыться? — и тут же перебивает сам себя: — Но сначала фото, сначала фото! Мы обязаны будем показать папин шедевр новорожденному Дане.

— Он ничего не поймет, — улыбается Аня.

— У него слишком умные и талантливые родители, чтобы ничего не понять, — возражает мужчина. — Он родится сразу со знанием квантовой физики и теорий о черных дырах.

— Мы с тобой сами ничего не знаем о физике и дырах.

— Ну, о дырочках, по крайней мере, я знаю достаточно…

— Фу, извращенец, — Аня закатывает глаза, а Артем тем временем притаскивает профессиональный фотоаппарат, чтобы сделать несколько снимков беременной жены. Вообще-то, он делает такие снимки каждую неделю, отмечая рост живота и изменения в теле любимой женщины. О беременности они узнали через несколько дней после того суда, а еще через день Артем купил кольцо и без всяких церемоний и прелюдий сделал ей предложение. Он и раньше собирался, но когда узнал, что она беременна, башню сорвало окончательно. Поженились прямо на новогодние праздники, тридцать первого декабря.

— У нас отношения с ебанцой, — напомнил тогда Артем. — Нам положено делать