с Никитой до добра не доведут.
– А может, ты просто ревнуешь? – выпалил Женька.
– Ты дурак? – вежливо уточнила Ева.
– Ну, он типа взрослый, весь из себя…
– И сын Кощея, ага. Только наполовину человек. Если вообще человек, – дополнила Ева список Никитиных «достоинств».
– Ну ладно, – буркнул Женька и принялся за еду.
Валера некоторое время переводил взгляд с одного на другого, но, поняв, что ссоры не будет, тоже взялся за вилку.
– Нам нужен план, – заявил Женька, стоило им закончить ужинать.
Он встал из-за стола и принялся расхаживать по комнате. Стулья здесь были жутко неудобными, и у Евы затекла спина. Она тоже встала, но расхаживать по комнате на пару с Жаровым показалось ей глупым, поэтому она забралась на кровать и уселась по-турецки. Благо, длинная юбка позволяла. Валера тоже выбрался из-за стола и улегся на бок в ногах кровати, подперев голову рукой. Некоторое время он смотрел на Еву, а потом сказал:
– Тебе нужно быть очень осторожной с вопросами, чтобы наш план не стал известен Никите раньше времени.
– У нас еще даже нет никакого плана!
– Будет, – уверенно сказал Женька. – Нам нужно найти другие артефакты. Если мы будем знать, где они хранятся, мы сможем найти шапку. В идеале бы все это выяснить у Никиты мимоходом.
– Может, шапка там же, где и меч? – предположила Ева, которой очень не хотелось задавать Никите вопросы. Она была уверена, что он ее мгновенно раскусит.
– Не думаю, что Кощей хранит все в одной куче, – мотнул головой Жаров. – Еще тебе никуда нельзя ходить одной. Видела, как все хотят заполучить «человечка», который всегда получает честные ответы?
– А что они со мной собираются делать? – Ева уперлась ладонями в матрас позади спины.
– Да ты же ходячий детектор лжи и сыворотка правды в одном флаконе. Тебе не просто нельзя соврать, тебя еще и визуально не обмануть, – Валера обвел рукой в воздухе что-то незримое, но, судя по выражению его лица, совершенно очевидно уникальное и восхитительное.
– Но как это можно использовать на деле? – с нажимом произнесла Ева.
– Если у них тут действительно какие-то проблемы, связанные с властью, так ты же гроза всех шпионов.
Неожиданно в комнате раздался стук, и тяжелая штора, прикрывавшая распахнутое окно, заколыхалась сильнее прежнего и сдвинулась в сторону.
– Ужинаете? – сварливым тоном уточнил влетевший в комнату ворон и приземлился на спинку одного из стульев.
Валера сел на кровати, а Женька отступил от ворона подальше, явно не питая к нему никакой симпатии.
– Мы уже поели, спасибо, – вежливо ответила Ева, чувствуя себя немного глупо оттого, что приходится разговаривать с птицей. – А вы не голодны?
– Сыт разговорами и человеческой тупостью, – отрезал ворон. – Никита просил проверить, поужинала ли ты, и передать, чтобы ты не волновалась: твоя подруга вернется в комнату до полуночи.
– Спасибо. Очень мило с его стороны, – улыбнулась Ева, потому что это вправду было мило.
Жаров вдруг взмахнул рукой, привлекая ее внимание, и переместился к окну. Встав так, чтобы ворон не смог вылететь, Женька указал на птицу выразительным взглядом. Ева не поняла, что от нее требуется, тогда Женькино лицо стало еще выразительнее. Наконец до нее дошло, что они впервые остались с вороном в отсутствие Никиты, а значит, можно у него что-то спросить. Да, скорее всего, он расскажет о расспросах хозяину, но ведь можно же спросить о чем-то нейтральном и попутно выяснить важное.
– Простите, – обратилась Ева к птице, которая явно собралась улетать, – а здесь есть библиотека?
Жаров посмотрел на нее как на идиотку, зато Валера заметно оживился. Ботанство – это не то, что можно так легко отменить попаданием в волшебное царство.
– Есть, – каркнул ворон.
Хитрец явно не собирался отвечать распространенно. Ну что ж. Сам напросился.
– А где она находится?
– В западной башне.
– Отлично. А она заперта? – Ева сообразила, что это правда похоже на допрос и добавила: – Мы очень хотели бы посмотреть, как выглядит настоящая волшебная библиотека. Да, Валер?
– Очень, – с энтузиазмом подтвердил Валера.
– Она не заперта. Но не считайте меня глупцом, человечки. Вам не нужна библиотека. Я вижу вас насквозь и дам добрый совет: прекратите пытаться что-то разнюхать.
Ева с Валерой переглянулись. Ворон снялся со спинки стула и полетел к окну, которое загораживал Жаров.
– С дороги, человечек! – каркнул ворон, однако Женька не сдвинулся с места, и птице пришлось, сделав круг, опуститься на шкаф. – Ты хочешь стать пеплом?
– Почему вы видите нас насквозь? – с колотящимся сердцем уточнила Ева, глядя то на ворона, то на Женьку, застывшего у окна с решительным видом.
– Потому что несколько веков учил таких остолопов, как вы, и знаю все ваши уловки. С дороги!
Ворон слетел со шкафа.
– Как птица могла учить? – спросила Ева, в отчаянии глядя на Женьку, который, кажется, не думал отступать.
– Я не птица! – каркнул ворон, пикируя на Женьку.
– Женя! – закричала Ева, скатываясь с кровати.
– Спроси его, кто он! – заорал Жаров, пригибаясь и укрывая голову от нацеленных на нее когтей.
– Кто вы? – крикнула Ева и бросилась вперед, не представляя, что собирается сделать.
– Я великий чародей!
Женька отскочил в сторону и дернул на себя штору в попытке укрыться. Тяжелая штора слетела с петель и погребла Жарова под собой. Ворон стремительно вылетел в открытое окно.
– Женька! – Ева принялась разматывать Жарова, боясь даже думать о том, что ворон мог воспользоваться тем, что он великий чародей. Не зря же его приставили в охрану Никите.
Валерка бросился помогать, и спустя несколько секунд из-под располосованной кое-где когтями шторы выбрался Жаров. Взъерошенный, но вполне целый.
– Вот и поговорили, – подытожил бледный Валера, поправил очки и уселся на пол.
– Не делай так больше никогда, – сердито сказала Ева Жарову.
– А то что? – наглым тоном спросил Женька, глядя на нее.
– А то превратит тебя кто-нибудь в горстку пепла или в жабу, а мы с Валеркой ничего сделать не сможем, – выпалила Ева.
Ее голос дрожал то ли от страха, то ли от злости на тупую безбашенность Жарова.
– С собой хоть возьмете потом? Жабой или горсткой? – криво улыбаясь, уточнил Женька.
– Дурак.
Ева встала с пола и закатила глаза, потому что… ну правда, дурак же. Зачем так рисковать?!
Глава 28. Библиотека мечты
Вернулась ли Лика действительно до полуночи, Ева не знала, поскольку часов у нее не было. За окном давно стемнело. Из леса доносилось далекое уханье сов, а еще чудилось, что до замка долетает шум водопада, льющегося в озеро у черной скалы.
Ева сидела в кресле и разглядывала тени на складках штор. Ветер из окна заставлял пламя свечей трепетать. От этого тени казались живыми, но, странное дело, всю жизнь боявшуюся темноты Еву эти тени совершенно не пугали. Она даже успела дать им имена.
Дверь скрипнула, и Лика тихонько проскользнула в комнату. Ева повернулась в ее сторону, внутренне подобравшись в ожидании новой ссоры, но Лика подошла к ней и, склонившись, обняла Еву за плечи.
– Прости, что накричала на тебя сегодня, – сказала она и присела на низкий столик.
Ева подалась вперед и сжала руку подруги.
– Ты как будто светишься. Вы опять ходили в подземелье с лунным светом?
Лика медленно качнула головой и вдруг закрыла лицо руками:
– Ты была права. Я, кажется, в него влюбилась.
Ева сперва улыбнулась и ободряюще сжала Ликин локоть, а потом сообразила, чем это все грозит.
– И что теперь? – спросила она.
Лика отняла руки от лица. Она все еще сияла каким-то внутренним светом, но в глазах была тоска.
– Я не знаю. Понимаешь, он самый лучший. Я никогда таких не видела. Он веселый, красивый. Он не пристает ко мне. Мы только разговариваем, и он все время меня смешит. А еще он видит во мне человека. И с ним рядом совсем не хочется злиться и огрызаться.
– Я понимаю, – медленно сказала Ева.
– Нет, Ев. Ты даже представить себе не можешь, как много это для меня значит. Я всегда была одна из-за этого дурацкого дара. Все считали меня больной на голову. И я их не виню. Представь, берусь за ручку в транспорте и вскрикиваю, как психованная. Ну, не объяснишь же каждому, что к этой ручке кто-то прислонял ковер-самолет, а на нем когда-то хозяева свою собаку мертвую перевозили, чтобы
