Так что давай ты уберешь пистолет, и мы поговорим нормально.
Интерфейс, перешедший в режим определения лжи, сообщил мне о том, что с вероятность в девяносто пять процентов она блефует. Конечно, пять процентов — это достаточно много, но разве такой квалифицированный рвач как Ник может не заметить вирус? В крайнем случае надо показать Чеха Крисси, она уж точно разберется.
— Врет, — сказала Крисси. — Я была одной из тех, кто писал «Сектор». Нет у него никаких долговременных эффектов, он на это не рассчитан. Просто выжигает мозги. С тем, как выжил твой друг, еще предстоит разбираться.
А как она слышит Кару-то? По идее не должна, телефоны не передают звуки окружения, только голоса абонентов.
— Да, и я слышу все, что происходит вокруг тебя, потому что подключилась в твоему слуховому импланту, — ответила на незаданный вопрос девушка. — Ты же сам мне коды доступа дал, забыл уже?
Может быть, она еще и мысли читать может? Хотя вряд ли, до такого техника еще не дошла.
— Приятно слышать, что со мной все будет нормально, — сказал Чех. Ну да, он ведь тоже подключён к линии. — И да, отпустить ее я тебе не позволю, уж извини. К тому же это будет очень большой глупостью.
— Ты врешь, — улыбнулся я. — Мне не хочется пытать женщину, но я это сделаю, если не начнёшь говорить, мне придётся это сделать.
— Ладно, — сказала женщина. — Я сдаюсь. Пушка в одном из грузовиков в ангаре. Забирайте ее и убирайтесь.
— Проверишь? — спросил я. — Пушка должна быть в одном из грузовиков.
Чех уже приказал Рыси позвонить Грини. Три минуты напряжённого ожидания, и он сказал:
— Да, все верно, пушка здесь. Я прикажу нашим забирать грузовики и убираться, легавые уже на подходе. Отсюда ведь есть еще выходы, да, Крисси?
— Да, один из них как раз у нее за спиной. Ведет в коллекторы под городом. Я вас провести не смогу, но, думаю, выберетесь.
— Выберемся, — согласился Чех. — Давай, Молодой, заканчивай с этим. Ну или подожди, пока мы подойдем, и я сам могу.
— Да я сам, — сказал я. — Она ведь меня убить пыталась.
— Что? — посмотрела на меня Кара и вдруг громко расхохоталась. — Значит, ты меня обманул, да? И что ты мне сделаешь? Убьешь? Ты — никто, личинка наемника, только вылупился. Я — легенда, меня знают все, я в этом бизнесе столько, сколько ты на свете не прожил. Нет, ты не посмеешь меня убить.
— Знаешь, — ответил я, и вдруг улыбнулся в ответ. — Мне не впервой отправлять в переработку легенд.
И утопил спусковой крючок. Заходила туда-сюда затворная рама, пули полетели в сторону женщины, ее глаза расширились от невыносимого ужаса.
Я высадил в нее весь магазин, не обращая внимания на подсказки интерфейса, перезарядил пистолет, подошел ближе и еще дважды выстрелил в голову.
Таких, как она, надо валить наверняка.
Глава 24
Мы сидели в угнанной машине. На этот раз это была не неприметная «Лада», а кое-что от Арзамасского завода, только не для военных, а гражданская линейка. Но и это было не все, над машиной хорошо поработали, усилили подвеску, форсировали движок. Все это наверняка встало Фанату в крупную сумму денег, но раз уж собираешься съесть слона, то на столовых приборах экономить как-то неприлично.
Тем более, что импульсная пушка досталась ему гораздо дешевле, чем ее номинальная стоимость. Даже если бы Кара согласилась нам продать ее, то это вышло бы в полтора миллиона минимум. А так только расходы на наймитов.
История оказалась громкой, в даркнете, где сидели наемники, стоял шум. Люди обсуждали, кто оказался достаточно крут, чтобы убрать одну из Легенд, самых могущественных решал в городе, причем сделать это в ее логове, перекрошив при этом кучу народа.
Тогда мы спокойно ушли через черный ход. А вот остальным пришлось пробиваться на КамАЗах, забрали все три, в остальных тоже оказались ценные грузы. Так что Фанат, которому все это досталось, еще богаче стал. По крайней мере, он больше не ныл по поводу того, что у него заканчиваются деньги.
Я тоже стал богаче ровно на сто пятьдесят кусков. Часть денег от решалы, остальное — из сейфа Кары. Чтобы вскрыть электронный замок Крисси понадобилось три минуты, я подключился через личный коннектор, и она все сделала.
И вот сейчас я сидел на переднем сиденье большого и крепкого джипа и парил, выдыхая в открытое окно. Чех же, который снова был за водителя, сжимал в руках рулевое колесо. На руках у него были стрелковые перчатки с керамическими вставками с тыльной стороны и мягким покрытием на ладонях. Интересно, зачем ему они, «рилскин» ведь все равно не потеет, и оружие не скользит.
— Что думаешь? — спросил я. — Получится у нас все?
— Ну ты даешь, Молодой, — ответил он. — Кто ж о таких вещах спрашивает? Удачу спугнешь. Но, раз уж заговорил об этом, то думаю, что да, получится. Подготовились-то мы хорошо.
Маршрут конвоя проходил над трассой, в лесочке, растущем вдоль нее, было спрятано еще три машины: такой же джип, как у нас, и два фургона. У тех местные Кулибины сотворили вообще что-то невообразимое с подвеской, теперь они могли вести до четырех тонн груза. Лишь бы объема кузова хватило.
Грузовик с импульсной пушкой был припаркован на обочине, его все равно не спрячешь, зато у капота демонстративно ковырялись двое наемников. Прикрытие нормальное, у дальнобойщиков постоянно что-то ломалось, разве что кто-то сердобольный остановится чтобы подсобить. Но это вряд ли, люди больше зациклены на своих проблемах.
Интересно, почему золото везли по воздуху, ведь гораздо дешевле было бы отправить его в обычных грузовиках. Наверное из-за соображений скорости и безопасности. Ограбить «летуна» гораздо сложнее, чем фуру или фургон, его ведь сперва нужно посадить. Да и быстрее это, нам-то со всей мочи гнать придется, чтобы их не упустить.
— Подготовились хорошо, — кивнул я. — Еще бы, месяц на это потратили. Столько работы пришлось переделать, а ведь ее не только мы делали.
— Месяц, — фыркнул Чех. — Месяц — это катастрофически мало в таких делах. И по три, и по полгода тратили, бывало. Но если срубим куш, то…
— То что? — спросил я.
— Слушай, я никому этого не говорил, но тебе скажу. Я завязать думаю. Хватит мне с пушками наперевес бегать. Кое-какие сбережения у меня есть, заберу свою долю, да свалю в Краснодар, туда, где солнце.
— Столько лет на это потратил, а теперь съехать решил? — невольно вырвалось у меня.
— Не съехать, — покачал головой Чех. — Съехать — это другое. Просто есть у меня ощущение, что все свои деньги я уже заработал, а дальше удачу за усы дергать не хочу. Но тебе я еще кое-что рассказать должен.
— Что? — спросил я.
— Потом, — он улыбнулся. — Так, знаешь, больше мотивации у тебя будет до конца дела дожить. Но вообще, думаю, это будет интересно.
— Блядь, и что мне теперь от любопытства страдать?
— Ты о деле думай, — ответил он. — Кстати, а сам-то что дальше делать собираешься? Бабок у тебя тоже вагон, да еще с этого дела доля. Миллион-то, думаю, в кармане будет.
— Да ничего не буду, бабки в прокачку вложу, тайник оборудую, и буду дальше работать. Нравится мне эта жизнь. Знаешь, наверное, теперь я тебе даже благодарен, что ты меня во все это втянул. А то раньше оно как-то пресно было, понимаешь? И даже если свое дело открыть. Да хули, я его открою, а пиджаки тут же долю потребуют.
— Так ты теперь парень зубастый, и со связями, отобьешься, нет разве?
— Не хочу. Знаешь, весело мне. Бабки шальные, адреналин, пули свистят. Любая из них может моей оказаться, но ведь это от меня зависит, верно?
Сказал, а сам задумался. Так ведь оно и есть. Понравилось мне это. Вроде и ранили не раз, и из подземелий под базой Кары я вполне мог прямиком в переработку отправиться, если бы не повезло. Даже осколок в грудь словил, да только броник выручил. И приложило взрывной волной знатно.
Но ведь я без этого теперь свою жизнь не представляю. Скорость, азарт, адреналин. А с другой стороны, кровь, кишки, и дерьмо, которое приходится хлебать. Но что мне делать-то, в офисе опять сидеть? Так я через неделю повешусь от скуки. В «эсбэшники» идти, где все то же самое, только платят регулярно? Нет, жопу лизать пиджакам тоже не хочу, как и становиться одним
