Лк. 12:35–40; 18:1–8; 21:34–36; Откр. 3:18; 7:14; 12:11; 14:13; 16:15; 19:7, 8). Люди творческого склада всегда умудрялись компоновать тексты в подтверждение своих теорий, но я считаю, что всякий, кто просто читает Новый Завет (см. 2–ю главу), не найдет там никаких оснований для вычисления последнего времени. Не так–то легко превратить Библию в книгу, помогающую вычислить точное время пришествия Иисуса. Кричать о конце света, указывая на войны, военные слухи, землетрясения, голод, СПИД и математические подсчеты, значит просто отвлекать людей от основной новозаветной эсхатологической вести.
Во–вторых, проповедь о близком конце света приводит к обратному эффекту. Тот, кто неустанно кричит, что конец близок и что пророчества вот–вот исполнятся, должен взять на себя ответственность за то, что многие практически окончательно утрачивают интерес к этой проблематике. Когда назначенные даты проходят и ситуация меняется, люди начинают цинично относиться к каждому, кто увлечен эсхатологией. Те, кто остается в Церкви, все хуже и хуже воспринимают проповедь о грядущем конце. Однако плачевнее всего то, что многие вообще уходят из Церкви, считая, что исследование Библии — удел чудаков и шарлатанов.
По иронии судьбы многие из тех, кто стремится пробудить уснувшую Церковь, делают то же самое, что привело ее к спячке в первом случае. Не сомневаюсь, что возбуждение, связанное с исполнением юбилея в 1994 году, вызовет духовный упадок среди тех, кто воспринял его всерьез. (Говоря об этом, я не исключаю, что Иисус может прийти и в 1994–м или что в этом году могут произойти важные события, связанные с Его пришествием[36]. В конце концов кто–нибудь когда–нибудь назовет точную дату, пусть даже на основании ложных посылок. Тем не менее считаю, что подсчеты, связанные с юбилеем, не основаны на правильном подходе к Писаниям.)
Было бы неплохо с должной серьезностью отнестись к словам, которые Елена Уайт написала сто лет назад. «Времена и сроки Бог положил Своей властью. Но почему же Он не наделил нас этим знанием? Потому что мы не смогли бы правильно им воспользоваться. Получилось бы так, что дело Божье, связанное с подготовкой народа Божьего к грядущему великому дню, сильно замедлилось бы. Мы не должны возбуждать себя хронологическими подсчетами. Мы не должны умствовать по поводу времен и сроков, которые Бог не открыл нам. Иисус призвал учеников бодрствовать, но не назвал точного времени. Его последователи должны уподобиться тем, кто слушает приказы Капитана; они должны бодрствовать, ждать, молиться и работать по мере приближения ко времени пришествия Господа, но никто не сможет предсказать, когда же оно наступит, ибо «никто не знает ни дня, ни часа». Вам не следует говорить, что Он придет через год, два или пять лет, равно как не следует «откладывать» Его пришествие, заявляя, что в течение ближайших десяти или двадцати лет его, наверное, не будет» (Избранные вести, кн 1, с. 189).
Если это высказывание верно, никогда в этой жизни христиане не смогут с абсолютной точностью назвать конкретное время пришествия Христа. Готовность к концу мира всегда должна базироваться на иных основаниях, нежели его сиюминутность.
2. Не вникайте в эсхатологию больше, нежели это делает сама Библия.
Человеку свойственно при любой возможности стараться предугадать каждую деталь своего будущего. Узнав о Книге, которая может достоверно рассказать о будущем, мы, конечно, не в силах совладать с любопытством. Пока мы будем ограничиваться тем, что сказано в Библии, мы не заблудимся, однако усердные попытки вычислить время конца свидетельствуют о том, что злоупотреблять Библией так же опасно, как и вовсе ее игнорировать.
Не надо забывать, что эта Книга была написана не в 90–х годах нашего века. В ней Бог обращается к человеку сообразно его истории и обстоятельствам. Не всегда Библия обращается к нашему нынешнему опыту так, как нам хотелось бы. Если мы будем читать ее, не утрачивая общего ракурса, если при этом особое внимание будем уделять ясным текстам, то, несмотря на кажущуюся непривлекательность такого подхода, мы обретем единственную возможность думать о конце света, не теряя головы. Если же наш подход в первую очередь основан на текущих событиях или личных неприятностях, это не возвысит Библию, сколько бы мы ее ни цитировали.
3. Не надо никого стыдить и обвинять.
Многие считают, что надо постоянно и красочно рассказывать о тех грехах в мире и Церкви, которые, по–видимому, задерживают пришествие Господа. Им кажется, что их громоподобные речи многих устыдят и заставят серьезнее отнестись к своим христианским обязанностям. Адвентистов, которые любят отыскивать виновных, эта Книга, конечно, разочарует.
Библия учит, что события последнего времени подвластны Богу (см. 2 Фес. 2:11; Откр. 17:17). Он вполне может обновить Церковь или взыскать с нее как должно (см. Откр. 3:19). Зримое разделение между верными и неверными совершится только перед концом, во время Второго пришествия (см. Мф. 13:37–43; а также стихи 47–50; 25:31–33).
Не следует ожидать, что до наступления конца мира мы обретем на этой земле абсолютно чистую, видимую Церковь. До Второго пришествия верующие могут иметь определенную способность к различению, но только Богу принадлежит окончательный суд. До того, как это наступит, будут иметь место случаи, когда им лучше всего предоставить суд Богу.
Психологические и духовные недостатки этой игры в упреки и обвинения заслуживают целой книги. Несмотря на то, что сегодня такая книга крайне необходима, я буду вынужден оставить эту задачу для человека более сведущего[37]. Теология упреков и обвинений пышно цветет там, где проповедник отрицает свою собственную греховность, причем отрицает настолько рьяно, что, призывая к совершенству и осуждая грех в Церкви, нередко лелеет какой–нибудь тайный грех, будь то супружеская неверность, гневливость, «ложь во спасение» или порнография. Осуждение чужих грехов может ослабить чувство собственного несовершенства.
Существует множество аспектов в так называемой перфекционистской литературе правых консерваторов, с которыми я согласен. Но что меня беспокоит в этих книгах, так это то, что авторы, кажется, редко отдают себе отчет в собственной уязвимости для силы греха. Это постоянная тенденция греховной человеческой натуры — видеть грехи других яснее, чем свои собственные. Только лишь полное обращение может наделить человека способностью осознавать глубины собственной порочности. Обращенные люди — это люди прощающие, прежде всего потому, что они осознают, как много в них самих нуждается в прощении. Обращенные люди — это люди любящие, потому что они понимают, как сильно возлюбили их. В противоположность им, необращенные люди — это люди
