Книга Евангелие от Протона - Антон Якунин

звать Гришу. Надеясь, что вот-вот, за очередным мешком или камнем я обнаружу его, я не заметила, как промокла насквозь от пота. Жара становилась всё неистовей. Убирая очередной большой камень, я увидела посиневшую кисть: «Нашла! Нашла!» — закричала я. Откуда ни возьмись рядом оказались Григорий и Фат Ил Ти. Вместе мы откопали Гришу и вытащили его на поверхность. Его тело уже начало коченеть. Григорий очистил его лицо от пыли и грязи, который скрывали невозмутимость и пятна, похожие на синяки.

— Он мёртв, — проговорил Григорий, — Слишком поздно.

В тот момент я поняла, что Гриша был для меня не чужим человеком. Да, мы были знакомы совсем недолго, да и познакомились, когда он уже был совсем не в себе. Но всё же, он был моим братом, пускай и не до конца родным, но в каком-то смысле это не имело значения.

Григорий выкопал небольшую могилу неподалёку от скалы. Под деревом, напоминающим дуб с большой широкой кроной, мы похоронили Гришу. Молча постояв у могилы, я вспоминала о том добродушии и детской невинности, с какой Гриша общался со всеми нами. И оттого было сложнее понять, что Гриша и Григорий, будучи, по сути, одним и тем же человеком, но с разными судьбами, были настолько друг на друга непохожи.

Фат Ил Ти сорвала какие-то неказистые цветы, которые росли рядом, и сплела из них венок, состоящий из трёх колец. Она положила венок на могилу и произнесла, что-то на своём языке. На лице Григорий выступили слёзы. Мне ещё не приходилось видеть его таким подавленным. Он утёр слёзы рукавом, посмотрел на меня и улыбнулся чистой и добродушной улыбкой.

«Нужно подкрепиться», — сказал Григорий, и развернувшись, пошёл к мешкам с провиантом. Фат Ил Ти и я пошли за ним следом.

Подходя ближе к месту нашего появления, я увидела трёх больших кошек, рыскающих и что-то вынюхивающих в наших мешках. Григорий рявкнул на них, и две кошки спрятались за спину той, что была покрупнее. Тогда Григорий схватил палку, и подняв её вверх, быстро зашагал в сторону вожака кошек. Вожак стоял горделиво до последнего, пока Григорий с палкой не подошёл к нему вплотную. Лишь тогда, не произнося ни звука, грациозно он отпрянул назад, а следом и его свита скрылись в зарослях травы.

Я ещё никогда не видела таких кошек, и лишь сейчас задумалась о том, где я нахожусь.

— Где мы? — спросила я у Григория.

— Мы там, — Григорий сделал многозначительную паузу, — Где нас будут искать в самую последнюю очередь, мы на планете Науро.

— Те самые, что охотятся за нами? — спросила я, оторопев.

— Те самые, — ответил Григорий.

— Но ведь прятаться постоянно у нас не получиться, — спросила я, усаживаясь рядом.

— Нам и не придётся, — ответил он, улыбаясь, — Да и не получится.

Григорий посмотрел на завалы, где под толщей камней и грязи навеки была похоронена установка, он стоял и, возможно, думал, что мы больше никогда не вернёмся домой. Я понимала, что починить нашу установку в таких условиях, когда вокруг джунгли, попросту невозможно. И даже почини мы её, разобраться в том, как её запустить, без Гриши было бы крайне затруднительно.

Григорий, повернулся ко мне и отряхнув одежду от пыли, обратился ко мне.

— Нужно разбить лагерь и переночевать, здешние места кишат опасными зверями, — сказал Григорий, опустив глаза, — на рассвете нужно будет выдвигаться дальше.

— Но куда? — отчаявшись, спросила я.

— В самое пекло, в логово Зондбри, — ответил Григорий и побрёл в сторону леса.

— Подожди меня, — пытаясь догнать Григория, крикнула я.

Когда мы вернулись к месту, которое уже напоминало лагерь, мы обнаружили рыскающую по сумкам Фат Ил Ти. Она уже разложила несколько сумок — всё было разбросано по полянке.

— Навела порядок, — язвительно и с усмешкой, обронил Григорий.

— Мне кажется, она что-то ищет, — прокомментировала я.

— И, кажется, я знаю что, — уверенно сказал Григорий.

— Одежду? — постаралась угадать я.

— Не совсем, — проговорил Григорий себе под нос, — она ищет обувь, становится холодно, а её ноги промокли, как и мои тоже.

Я только сейчас поймала себя на мысли, что окоченела от холода. Местные, похожие на тропические джунгли, леса с закатом становились все холоднее и холоднее. Многие цветы завернулись, как змея или папоротник, а кто закрылся, словно оброс панцирем. По ощущениям было градусов пять тепла, что ничуть не грело, стоило только скрыться солнечным лучам.

Григорий отыскал на дне мешка небольшие ботинки и вручил их Фат Ил Ти, а после принялся возводить палатку.

Немного покопавшись в сумках, что выглядели потяжелее, я обнаружила продовольствие: консервированные овощи и мясо, сухие крупы и фрукты. Собрав импровизированную кухню, я принялась готовить ужин. Немного погодя ко мне тихонько подошла Фат Ил Ти. Новые ботинки пришлись в пору её длинным и стройным ногам. В её присутствие ощущался некоторый шарм, который опьянял и будоражил как аромат благовоний или душевная музыка. Мне казалось, что порою она находилась в моей голове, я будто бы слышала её мысли, а она мои. Она внимательно смотрела за тем, как я готовлю и накрываю наш маленький походный стол.

Когда всё уже было готово и запах еды соблазнил не только нас, но и местных обитателей леса, подошёл Григорий. Он протянул флягу с водой Фат Ил Ти, а та будто бы его понимая, открыла крышку и принялась поливать ему на руки. Потом они поменялись, а после умылась я, и мы сели за стол. То и дело из чащи леса доносились шорохи. Я, буквально спиной, ощущала взгляды, брошенные из темноты. Беспокоилась не только я, Григорий то и дело оборачивался, чтобы посмотреть на наших гостей.

Становилось всё холоднее. Ночь обещала быть морозной. Растения уже покрылись инеем. Мы спрятались в палатке, где Григорий затопил маленькую походную печь. Тепла от неё хватало едва, чтобы не стучали зубы. А треск, доносившийся из топки, напоминал о доме. Который, как казалось, уже был недосягаемо далёк и недоступен.

Через час, а может, и полтора, начало светать. Мы вышли из палатки и тем самым спугнули пару местных кошек, которые шарились в объедках нашего ужина.

Солнце, раз в пять большего размера, всходило над горизонтом. Оно было такое громадное, что занимало почти весь небосвод. Зрелище для человека, привыкшего видеть только одно своё родное солнышко, вид большого красного гиганта был гипнотическим. Его большой диск, при всём своём величье, почти не согревал. И только через несколько минут, когда из-за большого красного яблока на небе, показалась маленькая, но ослепительная точка, всё вокруг, как