она не работала. Может, если вашим бабушкам за палку-трудодень и вместо лошади не надо было впрягаться, когда все мужики их погибли, может, и они бы жили долго, как она. А вам не надо было на смену в 5 утра вставать на завод Хруничева.
– Я и говорю, какая она наша? В вашей смене работала на заводе в горячем цеху? В очередях, может, вместе стояли или окопы под Можайском с вашей мамой копала?
– Да какая разница, что она не работала. Есть люди, которые пашут всю жизнь и несмотря ни на что оптимистичны и жизнерадостны. А есть такие, которые сильно в жизни не напрягаются и вечно чем-то не довольны. Вы, да Вы, не такая разве?
– Нет, я довольна. Я просто говорю, что ей не надо было мыть белье в холодной воде, перевязывать раненых в госпиталях, поднимать одной детей и плакать в подушку без мужа до конца жизни.
– А причем здесь вообще довольство и работает человек или нет?
– На днях ушла из жизни 93-летняя Алла Ильинична Левушкина. Хирург из Рязани. И на всех фотографиях это радостный человек, все интервью её говорят, что она очень, несмотря на все тяжести, довольна жизнью. Тут поневоле задумаешься: какая большая тут разница, если сравнить пустую жизнь рекордсменки и служение профессиональному долгу русской женщины… я, как врач с 50-летним профессиональным стажем, очень горда за эту именно нашу русскую женщину!
– Да, я тоже сомневаюсь, что на гнилой картошке героиня книги Жанна жила бы не только сверхдолго, но и долго.
– У меня вопрос. Если она всю жизнь не работала, то кто-то ведь её кормил, поил, одевал?
– Да, кстати, женщины, а ведь Левушкина в её 91 год и Кальман в её 115-летнем возрасте очень клинически похожи, и обеим понадобилась помощь приблизительно в одном возрасте. Всё указывает на то, что, как говорит автор книги, с возрастом мадам Кальман что-то тут не так.
– Да, к сожалению, в книге есть куча подтверждений того, что дочка Жанны по имени Ивонн взяла паспорт своей матери и обманула всех нас… не прожила она 122 года и курила она не до 117, а до 95. И в этом нет ничего необычного. Да моя собственная бабуля, одна из первых революционерок, тоже до 90 лет любила подымить папиросой. Правда, уже этого не помнила.
– Мадам Кальман любила рассказывать про свои встречи с Ван Гогом за пару лет до его самоубийства (тогда Жанне было около 13 лет), но иногда путалась в показаниях. Так, в интервью 1989 года она говорит: «Муж, продававший Ван Гогу холсты, представил меня ему в своем магазине – вот, это моя жена», в то время как замуж она вышла в 21 год, через шесть лет после смерти художника.
– Да! Я хоть и на пенсии, но как врач, могу сказать, что это можно было бы пояснить, что у неё синдром деменции. Но важно учесть, что её исследовали специалисты и не нашли слабоумия. Во всяком случае, они так писали всегда, и другого написано не было.
– Я соглашусь, её память и интеллект даже к концу жизни в 118-122 года были на уровне 80-90-летних дам, на что эти демографы должны были обратить внимание, что это чудо, а оно требует более пристального изучения. Но им нужно было признание и приток средств для их пустой темы. Поэтому они просто закрыли глаза сначала себе, а потом и всему миру.
– История явно приукрашена. Но, хочу сказать, что как бы там ни было, сама история – хороший позитивный посыл жить дольше.
– Посыл в чем? Обманывай? Не работай? Пей и кури?
– Этот рекорд – фактически пропаганда нездорового образа жизни.
– Она молодец, брала всё от жизни, что хотела. Это не для нищебродов.
– А нищеброды, это кто? Или это все мы, кто не готов обманывать?
– Я думаю так: зачем вообще об этой француженке судачить! И не много ли чести? Лучше смотрите за собой любимой. Тема для меня актуальная, мне 68 лет. Всем известно, что для здоровья человека важно сбалансированное питание, физические нагрузки и здоровый сон. Но, как говорится, повторение – мать учения. Но я впервые слышала, что курящая дама может рассчитывать на долгую жизнь.
– Я тоже нашла для себя что-то новое. Как минимум мой словарный запас увеличился – я раньше и не знала, что такой врач, как гериатр, существует.
Самая старшая женщина, сидевшая до этого молча, тихо просит слова.
– Нас было у матери с отцом 11 человек. Как отца отправили в 1930 году в Сибирь валить лес, так 6 от голода умерли. Причем здесь, в Крылатском. Один, Коля Лызлов, Лызловы мы, значит, в войну без вести пропал. Дожило нас до старости четверо. Мама наша тоже почти 90 лет жила, слава Богу. До старости дожило три сестры и брат. Дети и внуки у всех у нас есть. И правнуки уже. Сейчас осталась одна я. Я вот на заводе отработала больше 50 лет. Там же и увечье получила, всю жизнь с ним живу. Устала я от своей немощи и болячек. Я слепая и почти глухая. Хватит мне. Пора уходить.
Все замолчали….
– Давайте спросим Марью Ивановну, – предлагает одна из дам, приятная во всех отношениях.
Мария Ивановна, просто приятная дама, встает:
– Если никто из сторонних людей не видел большей части жизни этой Жанны Кальман, девоньки, то это только разговоры. Причем пустые. Особенность нашего времени – говорить пустое. Где это видано, чтобы начать жить до турецкой войны и уйти из жизни почти при Путине? Пустое это, право.
– Марь Ивановна, что ты хочешь нам сказать?
– Что? Что жить надо лучше, а не дольше. Этот рекорд невероятен с точки зрения здравого смысла молодого мужчины, который не будет жить в одной квартире со своей тещей тридцать лет и не приведет себе жену. Забыла самое главное! Вот вашим дочерям точно не удастся обмануть наш Пенсионный фонд. Он сам кого хочешь, да, правильно подумали… А автору овации! Книга явно получилась, – тут Марья Ивановна задумалась, – слово передаю классному руководителю автора, преподавателю русского языка и литературы московской школы № 737 Татьяне Сергеевне Монастыревой.
– У Пушкина: «Осознание того, что жизнь конечна, делает нас свободными». Принять это нелегко. И я рада, что моему ученику, а надо сказать, что он всегда необычно писал сочинения, пришлось перечитать «Мертвые души» Гоголя…
Все заулыбались тут, захлопали и потянулись к баранкам. Большой и цветастый электрический самовар как раз закипел.
Диалог геронтолога с его величеством
