ибо это подтверждает твою значимость! Короче говоря, чтимый богослужитель сегодня покусился на твою жизнь.
— В смысле? — глупо спросил Велимир, хотя значение сказанного было ему вполне понятно.
— В смысле убить хотел, — любезно пояснил Савелий Палыч, — точнее, рассчитывал, что тебя прихлопнут в общей суматохе. Но я не такой суровый, так что сиди тут и не суетись.
— Но зачем он хотел…
— Кстати, тебе не интересно, что в папке, с которой всё началось?
Велимир посмотрел на синюю папку. К своему ужасу он вдруг осознал, что ему страшно в неё заглядывать. Не страшно было бежать навстречу бандитам, но стало страшно узнать о своём дедуле еще что-то новое. С лихвой хватало и предыдущих открытий!
Велимир поднял папку и сел на траву. Развязал потрёпанные тесёмки. Раскрыл.
Внутри обнаружилось всего два листка, покрытых крупным, но изящным почерком.
Велимир начал читать.
«Приветствую Вас, о достославный князь Великий, примногочтимый Панкрат Александрович, высочайший повелитель Яви!
Смиренно прошу прощения, если неверно составляю обращение, всё дело в том, что мне, ничтожному, так редко доводится писать моему высокопоставленному другу. Но скажу тебе честно, дружище Пан, мне было очень отрадно, что ты обратился ко мне в столь важном для тебя вопросе, значит, наша старинная дружба еще не совсем забыта тобой! И лестно, значит я для тебя достойный доверия источник!
Но к делу. После памятных для всех нас событий двенадцатилетней давности Станислав не пожелал воспользоваться моим покровительством, а вознамерился покинуть Родину. Направился он отнюдь не в сторону Авалона, как можно было превратно подумать, а в направлении наших юго-восточных границ. Внимательно следить за его перемещениями мне тогда было не досуг, уж извини, тем более, что перемещался он весьма стремительно. А потом и вовсе скрылся из поля моего зрения. Не буду зря скромничать, мои возможности ненавязчивого розыска не сильно уступают твоим и, да, я тоже пытался искать Стаса. Благо, у тебя всегда есть на что обменять ценные сведения! Но, увы, к нашему общему сожалению, дружище, единственное, что мне известно, так то, что человека, похожего на твоего сына видели шесть лет назад в деревеньке Нару, расположенной на юге Двуречья. Далее его след теряется в песках дружественного (иногда) нам Султаната.
Вот и всё, что я могу тебе сообщить с нашим общим слугой. Можно было, конечно, и на словах всё передать, но, боюсь, в его исполнении это прозвучит неубедительно.
На сим прощаюсь. Передавай моё почтение и пожелание здравствовать Милаве Ильинична и большой привет нашему третьему товарищу Гришке Князеву!
Твой друг, несмотря ни на какие инструкции, К. Пугачев».
Велимир закончил читать и аккуратно убрал листы обратно в папку.
— Понимаешь, в чем неловкость дела, — заговорил Савелий Палыч, до того вежливо молчавший, — когда главный порядкоблюститель в государстве вступает в дружескую переписку с главным нарушителем порядка в том же государстве, да еще и по поводу своего, вроде как, погибшего сына, это выглядит немного… некрасиво. Странно, что твой дед не уничтожил письмо сразу, но так всегда и бывает, когда смешиваешь служебное и личное.
Велимир внимательно посмотрел на папку, на Савелия Палыча, потом опять на папку. Мысли упрямо не хотели складываться в логический строй.
— Значит, мой отец всё еще жив? — только и смог он спросить.
— Возможно.
— Но тогда почему… Почему дед не сказал мне?…
Старик глубокомысленно вздохнул:
— В списке боевых аксиом ОЗК есть такой пункт: «Вы выше всех непосвященных, совершенствуйтесь, чтобы быть первыми среди знающих». В целом, верно, но стоит ли так прямо сообщать это молодым и неокрепшим умам? — Он вдруг сжал пальцами траву, будто опасался потерять вес и улететь. — Твой отец тогда поступил не по уставу и… Панкрат Александрович предпочел объявить его мертвым, чем предателем и беглецом.
Велимир быстро вскочил на ноги. Мысли вдруг понеслись галопом, вопросы в голове замелькали один важнее другого. А еще его ощутимо затошнило.
— Но на самом деле он не предатель? Что он сделал не так? Дед на самом деле дружит с этим Пугачевым? И откуда Вы всё это знаете? Кто Вы такой?! — он с трудом перевел дыхание. — Мне надоело, что мне все врут!
Савелий Палыч с видимым трудом приподнялся на локтях, собираясь что-то ответить, но его опередили:
— Советую привыкнуть, если собираешься у нас задержаться.
Уже изрядно поблекший энергетический купол легко рассыпался от легкого прикосновения вошедшего в теплицу Руслана Романовича Волкова.
Глава №29, в которой расследование завершается
Велимир вздрогнул и невольно шагнул в сторону Савелия Палыча. Тот невозмутимо рассматривал явившегося наставника. Выглядел Волков не многим лучше налетчиков: весь какой-то всклокоченный, запыленный, из разбитой брови сочится кровь. Доверия он не вызывал.
— Если Вы к ней, она уже убежала! — запальчиво, не подумав, выкрикнул Велимир.
— Кто — она? — недоумение Руслана Романовича казалось вполне искреннем. Но Велимир всё еще не верил.
Савелий Палыч вежливо кашлянул:
— Здесь становится очень тяжело работать, — он кивнул в сторону разрывного заклятия и поднялся на ноги. С трудом, но быстро.
— Что же ты так не рассчитал силы? — Волков перевёл недобрый взгляд уже на него.
Старик лишь вскинул руки к небу, молча негодуя.
Велимир понял, что они знакомы. И понял, на что намекает Волков. Понять бы так же легко всё остальное!
— Это сделал не Савелий Палыч, — быстро сказал он, встав между ними, — он меня спас, а это всё Роза…
— Савелий Палыч? — с ухмылкой переспросил наставник. — Впрочем, не удивительно. Чего-чего, а имен у него предостаточно, на все случаи жизни.
Велимир растерянно моргнул. Честно говоря, удивляться нечему, у старика с самого их знакомства был подозрительный вид. Вообще, пора перестать удивляться чему бы то ни было.
Савелий Палыч — или как его на самом деле? — при этом только мученически возвел взгляд к небесам.
— Но надо же, какая встреча! — тем временем продолжал ухмыляться Волков. — Вот она, знаменитая преемственность поколений!
Обычно он напоминал Велимиру сурового, но терпеливого следователя, сейчас — походил на следователя, потерявшего всякое терпение.
— Можете Вы объяснить, что происходит? — очень тихо, едва слыша самого себя, спросил Велимир. — Без намеков и недоговорок!
Руслан Романович перевел диковатый взгляд на него:
— Как я уже сказал, к вранью тебе стоит привыкнуть. Но сейчас я расскажу тебе правду, — и замолчал, будто ожидая бурной радости.
— Да? — бурно радоваться у Велимира не было ни сил, ни желания. Ни повода.
— Руслан Романович, — Савелий Палыч неспешно подошел к Веле и мягко забрал у него листки и папку. Велимир не возражал. Тот аккуратно сложил письмо в папку и завязал тесемки. — Стоит ли нарушать договоренность? И именно сейчас, так…
— Меня освободили от той договоренности! — почти прорычал Руслан Романович. — Я больше не обязан покрывать их подлость!
— Да, действительно, — Савелий Палыч с сомнением потеребил свою бородку и еще раз оглянулся на «молнию», — впрочем, почему бы и нет, почему бы и не сейчас? — Он демонстративно сложил руки с папкой за спину и отошел к своему ящику. — Не буду вам мешать.
Велимир и наставник напряженно уставились друг на друга. И тут Велю осенила очередная страшная догадка:
