как потеют ладони. Но я ведь не зря сюда пришла. Нужно довести начатое до конца.
- Я о Даниле хочу поговорить. Тебя никогда не смущало, что он родился ровно через девять месяцев после нашего расставания?
Намекаю. Почти открытым текстом говорю. Должен ведь он сам догадаться? Не дурак же совсем.
- Не понимаю, о чем ты?
Или все же?.. С трудом удерживаюсь, чтобы глаза не закатить. Не прокатило. Придется во всем до конца признаваться. Страх удушливой волной накатывает. Но может еще один раз попробовать?
- Богдан, ты всегда был у меня единственным?
- Ангелина, скажи мне уже прямо, что ты хочешь!
От его недовольства веет безразличием. И я еще сильнее волноваться начинаю. С ноги на ногу переминаюсь. Правильно ли сделала, что пришла сюда? Стоило ли? Нужна ли ему эта правда? А мне?
Но вопреки всем вопросам и сомнениям, побольше воздуха в грудь набираю и выдыхаю:
- Данила твой сын.
Его холодный взгляд до самого нутра вымораживает. Словно я в стужу шагнул на улицу в одном нижнем белье. Какой реакции я ждала? Что он ко мне с распростертыми объятиями бросится? Хотя ждала кажется. Видимо поэтому теперь ком к горлу подступает.
- Богдан, ты слышал меня? Я говорю, что Даня наш с тобой реб…
- Заткнись!!! - подпрыгиваю даже, - какая же ты дрянь, Ангелина!
Ресницами хлопаю, ничего не понимая. Зачем он так говорит? Снова дрянью называет. Как тогда, при первой нашей встрече после разлуки долгой. Но тогда в этом слове одна сплошная обида сквозила. А сейчас лишь жесткие, безжизненные нотки. Ни грамма эмоций. Так шлюхе могут прикрикнуть, которая посмела на своего хозяина голос повысить.
- Богдан! Я ничего не понимаю. Почему ты так гово…
- Убирайся вон! - он с места встает, большими ладонями по столешнице ударяет, и я снова пугаюсь, шаг назад делаю, - и чтобы духа твоего больше рядом со мной не было. И выродка своего забирай. Какая же ты дура, раз решила, что вы мне нужны. Я просто вас удобно использовал. Мне не нужен сын от такой как ты. Лгуньи. Предательницы. Уползай обратно в свой гадюшник и не смей просить у меня денег. Сына я никогда не признаю. Мне нужна настоящая жена, а не запятнанная девка с улицы.
Темнота. Свет, пробивающийся сквозь прикрытые веки. Шелест голоса из моего кошмара. Замираю. Пытаюсь понять. Где я? Что произошло? Голос становится все четче. А отголоски сна все слабее.
Мне все приснилось. Это был просто страшный сон. Богдан ничего не знает о сыне. Мне не о чем волноваться…
- Мама, я же сказал… - застываю, даже дышу через раз, - я уже все сказал по этому поводу… Нет. Я так не считаю. Мама, если ты и дальше будешь говорить в таком тоне, я отключаюсь.
Продолжаю лежать с закрытыми глазами и притворятся спящей. Видимо я сейчас в комнате Богдана. А он говорит со своей мамой. День рождение которой я накануне испортила. А еще той, что раскрыла мою тайну. Вряд ли мой блеф перед уходом сработал. Думаю, она так просто не откажется от своей теории. А вдруг она выболтает ему правду. Например, чтобы еще больше очернить меня в глазах собственного сына.
Я так поняла, от мысли прибрать к рукам собственного внука, эта женщина так просто не откажется. Веселые денечки мне теперь предстоят. Может быть еще не поздно собрать все вещи, уговорить Бориса и уехать куда подальше. Он уже немного оправился. Хотя все еще сидит дома на больничном. Но скорее всего этого ненадолго. Отчим не из тех людей, кто привык жить за чужой счет.
Побег?! Снова? Хорошая ли это идея? После недавнего сна говорить Богдану правду, хочется меньше обычного. А что, если он вещий? Что если все так и случится?
Все тело пробирает ознобом. И, наверное, я выдаю себя неловкой возней. Потому что разговор резко прерывается.
- Мама, я перезвоню тебе позже.
Серия шагов, и матрас рядом со мной прогибается под тяжестью веса.
- Врач сказал, что если ты сегодня не встанешь с кровати, то нужно будет ехать в больницу.
- Зачем в больницу?!
Глаза распахиваю.
- Попалась! - довольно хмыкает Богдан, - ну, и напугала ты меня.
- Напугала?
Ничего не понимаю.
- Ай!
С удивлением замечаю бинт на левой руке. А в горле сухость, как в пустыне. И тело ломит. Что в конце концов произошло? На всякий случай прислушиваюсь и к другим ощущениям. Но больше ничего подозрительного. Ничего, что могло бы указывать на безумство ночи. Значит я все-таки по глупости не переспала с Даном.
Почему обидно то?
- От капельницы.
Богдан указывает на мою руку. Он, похоже, в отличии от меня, никакими внутренними переживаниями не терзается. Сидит как обычно донельзя уверенный. Собранный. В костюме красивом. Он на работу собирался? Или пришел? Который сейчас час?
Взгляд на окно кидаю. Но оно наглухо шторами завешано. А нас окутывает сгущающийся полумрак.
- Богдан, что случилось?
- Ты заболела. Вырубилась, едва до дома успели доехать. Очень меня напугала. Но я и сам виноват. Нечего тебя было вытаскивать без шапки на мороз.
Воспоминание о том моменте голову еще сильнее кружат. Хотя она, итак, вращается как лопасти у вертолета. Про болезнь он явно не врет. Но даже так, я нисколько не жалею о том вечере. Перед глазами как наяву кружат снежинки, залепляющие собой черное ночное небо. А на губах все еще чувствуется вкус. Его вкус.
- Сколько я тут провалялась?
Растерянно озираюсь по сторонам. Чувствую, как горячая ладонь накрывает мои пальцы. Слегка сжимает. Поглаживает. Так ново. И так по-старому. Столько этот жест незначительный в душе струн задевает. На столько чувствительных кнопочек жмет.
- Двое суток.
- Двое суток?! А что с Даней? Где он?!
Сын ведь безумно волновался. А я свалилась и не подавала признаков жизни целых два дня. Еще сильнее нервничать начинаю. Даже встать хочу, но Дан останавливает. Только не на кровать возвращает, а к себе на колени устраивает. Я вскрикиваю, слезть хочу. Но он не пускает. Сильнее прижимается. Лицом в мои волосы тычет.
А я ведь два дня в кровати провалялась. И представляю, какой от меня сейчас аромат. Поэтому вырываться начинаю еще сильнее.
- Ангелина, уймись.
