подбадривать.
– Я тут внезапно понял, – сказал он, возвращаясь за стойку и гремя посудой в поисках подходящей емкости, – что не знаю твоего имени. Как тебя зовут-то?
– Даниил, – буркнул рыжий. – Но лучше Нил. Не люблю, когда называют полным именем.
– Я тоже, – Ян выбрал достаточно глубокий противень и с грохотом водрузил на стойку. – Поэтому, будь добр, зови меня просто Ян. Ага, вот ты-то мне и нужна! – зазвенели бутылки на полке. Ян снял одну, некогда с коньяком, а теперь с искрящейся янтарной жидкостью, с характерным «чпок» откупорил пробку. Когда-то Яна поймала сюда смех Тода. Пришла пора использовать ее творение.
– Что ты делаешь? – Нил повернулся на звук.
– Готовлю подарочек для Смерти, – Ян вылил содержимое бутылки в противень. – Хочу вернуть его в чувства, чтобы угомонил озверевшего братца. Иначе к утру в Городе может не остаться живых.
– И как ты собираешься это сделать? – парень неуклюже поставил пустую чашку на стол. – В смысле, может тебе помощь какая нужна? Просто я чувствую себя маленько виноватым во всей этой фигне.
– Сказку про Снежную королеву знаешь? – Яну очень хотелось огрызнуться в духе «спасибо, ты уже помог», но он сдержался.
– Про Кая и Герду? Кто ж ее не знает? А при чем здесь сказка?
– При всем. С Тодом случилось то же, что с Каем. Это называется «поцелуй Зимы». Сердце жертвы как будто замерзает, покрывается ледяным панцирем. Ну не в физическом плане, конечно. В духовном. Все чувства запираются внутри панциря, снаружи остается только холодный разум. И растопить эту дрянь можно только любовью, как бы сказочно банально это не звучало.
– Ты собрался его целовать? – ухмыльнулся недошаман.
– Нет. Герда Кая тоже не целовала. – Ян кончиком пальца проверил остроту ножа. – Просто никто не захотел бы читать эту историю в первозданном виде, вот ее и переиначили.
– И что же там на самом деле случилось?
– Она как следует ему врезала, – буркнул Ян и полоснул ножом себе по правой ладони.
Ну да, никто бы не захотел читать сказку, в которой влюбленная девушка избивает своего любимого, а потом разворачивается и уходит, потому что больше не испытывает к нему никаких чувств. Потому что всю свою любовь она вложила в зелье, в котором намочила руки перед ударом. Любовь, нежность, преданность, общие воспоминания. Все, что способно растопить, а точнее разбить, слой льда, покрывающий сердце, растворилось в зелье. Том самом, которое сейчас готовил он сам. И очень надеялся, что чувства не обязательно должны быть к избиваемому. Потому что чувства, которые он испытывал к жнецу, были очень странными. Наверное, так можно относиться к парню младшей сестры – гремучая смесь недоверия, настороженности и ревности. И злости за то, что этот гад разбил ей сердце. Как минимум, бить Ян будет от души и в полную силу.
– А как же зеркало тролля, из-за которого Кай стал жестоким? – спросил Нил.
– Это называется пубертат. – ответил Ян. – Мальчик начал взрослеть, вот его все и бесило. Хочешь сказать, сам таким не был?
Ян опустил порезанную руку в противень с настойкой и зашипел, когда спирт заполнил свежую рану. Алая кровь смешалась с янтарной, слегка газированной жидкостью, по поверхности прошла рябь. Он опустил в раствор вторую руку и подумал об Анжеле. Если и были в его сердце достаточно сильные чувства, то именно к ней. И будет только лучше, если он от них избавится. Пусть его несчастная любовь сделает хоть кого-то счастливым.
– Надеюсь, такая жертва подойдет? – прошептал Ян, глядя на свои руки, искаженные мутным зельем.
Ян ждал, но ничего не произошло. Он в чем-то ошибся? Или его любовь была фальшивой? Просто игрой, которую он себе придумал, чтобы не отставать от Яны. Действительно ли он любил Анжелу? Или просто хотел ею обладать и бесился, что она не поддалась на его обаяние? Что он на самом деле чувствовал все это время? Обиду и одиночество, когда Яна впервые отказалась делить с ним свои чувства. Ревность и злость, когда она уходила в ночь в компании жнеца и возвращалась счастливая. Алчность при встрече с Анжелой и ненависть к совершенно незнакомому человеку, который посмел встать между ними. И раздражение, что у него не получается понять Яну и те эмоции, которые ее переполняют при общении с Тодом и даже при воспоминании о нем. Это были совершенно другие чувства, не похожие на его слепую жажду обладания. И он не понимал, почему Яна испытывает их к кому-то другому. Ведь раньше они предназначались ему. И он отвечал на них взаимностью. До сих пор отвечал. Желание оберегать, радовать, отдавать все самое лучшее, делить на двоих радости, и хоть частично забирать чужую боль, поддерживать друг друга. И острая физическая необходимость быть вместе. Выходит…
– Выходит, я люблю Яну. – выдохнул Ян. – И всегда любил. Вот значит, как. В таком случае я ничуть не умнее дурочки Герды. А может даже глупее.
Зелье легонько засветилось и будто ожило. Оно поползло вверх по рукам, до самого локтя покрывая их пленкой, словно прозрачными бурыми перчатками, пока все не оказалось на коже. Ян поднес руки к лицу, покрутил перед глазами, рассматривая странную пленку, сжал и разжал кулаки. Покрытие было гибким, словно вторая кожа, и не стесняло движений. Ян постучал пальцами о столешницу и услышал мелодичный звон, будто руки были стеклянными. Интересно, насколько эта штука прочная? Он со всей дури саданул кулаком в стойку: на лаке остались царапины, а пленка на руке даже не треснула. Похоже, этим можно убить. Ну или, как минимум, переломать кости. Ничего, парочка переломов пойдет кое-кому на пользу. Оклемается, куда он денется.
– Судя по странной фигне на руках, у тебя все получилось? – внезапно подал голос Нил. – Что это вообще такое?
– То, чем я буду выбивать дурь из Смерти, – зловеще ухмыльнулся Ян. – Если, конечно, поймаю.
Это была вторая проблема, которую предстояло решить. Самый надежный способ отловить жнеца во время работы – поджидать его у смертного одра следующей жертвы. Вот только для этого нужно либо точно знать такого человека, либо организовать его самостоятельно. На долю секунды Ян даже вообразил, как накачивает слепого и беспомощного недошамана конской дозой снотворного и спокойно ждет появления Тода. Возможно, не дай он старику обещание присмотреть за парнем, он бы так и сделал. Теперь уже не имело смысла гадать. Поэтому он просто достал из кармана еще один ключ, который дала ему Яна. Хорошо, что ключей на связке добрый десяток, а он хоть и потерял способность открывать свои пути, но
