тьмы. — Во-о-от.
— Смерть! — проревела толпа.
Демонолог хлопнул ладонью по спине трупа и, с силой толкнув его навстречу надвигающимся церковникам, исчез.
Едва тело успело коснуться брусчатки, как его грудная клетка с хрустом лопнула, выстрелив в воздух десятком длинных и чёрных, как смоль, протуберанцев. Спустя несколько мгновений извивающиеся щупальца накинулись на монахов, пронзая их и оставляя после себя чадящие тьмой дыры в изломанных телах.
— Ми-иша-а!
Паладин увернулся от очередного куска остро заточенной стали, который с гулом рассёк воздух прямо перед его лицом, и нанёс противнику мощный удар ногой в торс, выбив из него весь воздух и отправив в короткий полёт к остальным братьям. Блондин быстро осмотрелся и, поняв, что его уже окружили со всех сторон, перехватил меч и вонзил его между камней брусчатки. От рук паладина прямо по клинку прокатился световой импульс и растворился в земле.
Секунда. Другая.
Раздался тихий треск, и брусчатка вокруг паладина покрылась частой паутиной мелких трещин, образуя круг диаметром в пару десятков метров. Лёгкое шипение, и сквозь многочисленные трещинки полился вверх мягкий свет, который с каждым ударом сердца набирал яркость и силу. Иллюминация была настолько же красива и изящна, насколько губительна и смертоносна. Попавшие в круг света церковники медленно обращались в пепел.
— Молот. Мне нужен мой молот, — констатировал паладин, рассматривая радугу побежалостей на своём мече.
— Миша! — из облака витающего в воздухе пепла раздался голос демонолога. — Дерьмоедов видел?
— Ага, — паладин вздохнул, увидев, что клинок ещё и слегка деформировало, — кукловоды.
— Кто? Ты их знаешь?
— Неа, — блондин мотнул головой и развернулся к приближающимся противникам, — только что придумал. Но, похоже, это они тут всем заправляют. Не увидел ничего странного?
— Да тут всё странное, пожри их пустота, — мастер тьмы внезапно появился рядом с приятелем. — Твоим родственничкам мозги будто наизнанку вывернули. Ни страха, ни боли… Им на всё наплевать.
— Вот и я о чём, — хмыкнул Мишико. — Готов?
Демонолог широко улыбнулся и показал большой палец, поднятый вверх.
— Ну и славно, — хищно оскалился паладин. — Береги силы. Чувствую, они нам ещё понадобятся. ЛИШЬ ИМЯ ТВОЁ…
Глава 19
Плотная древесина дверной коробки затрещала под пальцами неизвестного, ощетиниваясь под его ладонями ёжиком щепок. Иваныч физически ощущал, как противник, сжавшись, подобно стальной пружине, готовится ринуться в атаку.
Как там учил паладин?
Представить, что сила проходит по всему телу и возвращается снова в резервуар.
Шаг навстречу.
Церковником будто выстрелили из пращи.
Полушаг в сторону.
Светящиеся когти едва мазнули по защитному кокону, но монаха по инерции протащило чуть дальше.
Сократить мышцы ног и спины.
Противник всё ещё пытается остановить своё тело и развернуться к добыче.
Слитным движением скинуть тяжеленную железку с плеча и развернуть свой корпус, придавая клинку максимально возможное ускорение напитанными силой света мышцами спины и ног. Осталось лишь чуть подкорректировать полёт меча, чтобы удар пришёлся точно по шее служителя церкви.
— Да твою же мать! — в сердцах прорычал Иваныч, когда осознал, что вместо удара по монашьей шее он при развороте задел мечом деревянную полку и пропахал остриём меча каменную стену, оставив на ней внушительную борозду.
Тем временем странный человек уже развернулся и, встав на четвереньки, приготовился к новому прыжку.
— РУ-А-А! — издав боевой клич, жаба набросилась на подставленную ей спину монаха и, перебравшись ближе к голове, принялась остервенело полосовать когтями свою жертву.
Если церковника малыш Вали как-то и замедлил, то не настолько, чтобы начинающий маг это ощутил. Слишком уж он был быстрым. И ещё эти неестественно длинные руки…
В общем, когда монах снова ринулся в атаку, Иваныч не стал ничего выдумывать и просто со всей силы ткнул остриём двуручника противнику в грудь. Меч, скрежетнув по рёбрам, прошёл грудную клетку церковника насквозь, проклюнувшись самым кончиком из его спины.
В момент удара жабу, оседлавшую загривок монаха, тряхнуло особенно сильно, и она, махнув лапой, зацепилась когтём за капюшон, стянув его вниз.
Иваныч застыл в ступоре, разглядывая безглазое, сильно тронутое разложением лицо, которое некогда принадлежало обычному человеку. Тварь захрипела, заклацала заострёнными гнилыми зубами и, схватившись рукой за клинок, потянула его, тем самым нанизывая себя всё глубже и глубже. Второй же рукой она слепо махала перед собой, пытаясь дотянуться до Павла.
Ошалевший от такого зрелища юный маг инстинктивно направил силу света в клинок. Тварь забилась, пытаясь теперь уже сдёрнуть себя с убийственной железки, по которой проходили щедрые порции силы. Спустя несколько секунд Иванычу оставалось лишь выдернуть из обугленных рук монаха свой меч и на всякий случай снести с плеч набитую пеплом голову.
— Сзади!
Мысленно поблагодарив девушку за то, что она не растерялась и следила за обстановкой вокруг, Павел резко повернулся лицом к выходу.
В дверной проём пытались одновременно протиснуться ещё две твари.
Р-А-Х!
Решив больше пока не экспериментировать с длинной железкой в помещении, тем более против двух противников, Иваныч просто жахнул по двери искрящимся шаром света. Сложность была в том, что начинающему магу необходимо было успеть накинуть защитный купол на себя и девушку до того, как от близкого разрыва их запечённые тушки размажет по стенам. Павел успел. И пока по комнате роились искры, он пытался вспомнить, сколько же тварей метнулось по его душу на площади.
Выходило, что где-то рядом рыскают как минимум ещё столько же тварей.
— Уходим! — начинающий маг взял девушку за руку и помог ей подняться.
Жаба требовательно боднула Иваныча в ногу.
— Спасибо тебе, малыш! — юный маг наклонился и потрепал малыша Вали по холке. — Ох!
Жаба лихим кавалерийским приёмом оседлала подставленную спину и, урча, обхватила лапами шею мага, повиснув на ней бурым рюкзаком.
— Ладно! Заслужил как-никак, — проворчал Павел и с осторожностью выглянул на улицу. — Ну и смердит же от тебя, носатый! Ты у меня мыться будешь в первой попавшейся луже!
На узкой тёмной улице было тихо и безлюдно.
— Если мы все не подохнем тут сегодня, — тихо добавил Иваныч.
Паладин напоминал волнорез, о который разбивались волны, состоящие из вооружённых служителей церковного ордена. Он медленно, но верно прокладывал себе путь к крепости сквозь людское море. Он будто и не бился, а исполнял танец смерти под песнь стали и света. И следующий за ним демонолог вплетал в эту песнь нотки тьмы и изначального мрака. Но паладин всё же был первой скрипкой в их дуэте.
Монахи умирали, но на месте погибших тут же появлялись другие. Приятелей окружала какофония, состоящая из лязга железа, бесконечного бормотания и безумного хихиканья.
Внезапно противники на их пути закончились,
