«султанского гарема» революционера-марксиста Сукарно, с подобострастием евнуха, представлявшего жен своего повелителя.
Все глубже проникая в тонкости этой эротико-романтической «шахерезады», полковник уже видел перед собой лики сексуальных мучениц вождя. Прежде всего — четырнадцатилетней Утари, дочери первого политического наставника Сукарно. К которой, однако, будущий президент настолько платонически охладел, что, как утверждали злые языки, она так и осталась «щедро изласканной»… девственницей. Впрочем, злые языки — на то и злые…
Зато на смену так и не совращенной малолетке пришла перезревшая, замужняя Инггид, жена преподавателя Технологического института, который имел неосторожность приютить Сукарно у себя в доме. И так уж случилось, что «товарищ Карно» коварно соблазнил его супругу, а затем вообще увел ее. Правда, великовозрастной азиатской Джульетте тоже не повезло, потому как и в ней платонический страдалец Карно тоже очень скоро разочаровался. Во всяком случае, дело не дошло не только до свадьбы, но и до серьезных отношений.
А когда же и с кем именно «дошло»? Биографами вождя принято считать, что это произошло уже в 1938 году. Во всяком случае, именно тогда в досье на будущего президента появляется некая Фатмавари, его школьная ученица, на которой в 1943 году он, в конце концов, женился. Но тоже сугубо платонически, то есть конкретнее говоря, заочно, через своего «некоего представителя».
— Нет, ну, живут же люди, — предался майор несказанному удивлению своему, — заочно женился, заочно развелся! И никаких тебе «персональных дел» в парткоме, никаких профкомовских «аморалок», не говоря уже об алиментах! Это ж какая воля вольная!
— Как только станешь президентом, — осадил его полковник, — тебе тоже позавидуют. А пока что продолжай.
— Правда, поговаривали, что и забеременела эта юная девица тоже вроде бы заочно, от всё того же «некоего представителя»… Да только, кто этим сплетникам поверит, во всяком случае, до тех пор, пока Сукарно все еще остается у власти?
— Ничего, как только свергнут с престола или сам упокоится, так сразу же и спросят — по персоналкам, по аморалкам, по всему. Так уж в этом мире повелось, что чернь прозревает лишь после физического или должностного «упокоения» диктатора. Вот тогда они все подаются в критиканы, — все больше увлекался Постольников, явно имея в виду свою отечественную «чернь», окончательно распоясавшуюся после развенчания культа личности Сталина.
Понимая, что словесный вулкан шефа лучше пресечь сразу же, при первом «нервотрясении», Горюнов решительно продолжил:
— А вот, то, что в 1953 году «великий вождь и учитель Великой индонезийской революции» по-настоящему, «без дураков» и посредников, женился на красавице Хартини — это уже факт. Который никто и не намеревался ни опровергать, ни хотя бы поддавать сомнению. Причем очевидцы утверждают, что из всех его любовниц и супруженций только эту можно признать хоть в какой-то степени красивой, поскольку все остальные…
— Стоп, но ведь всё это бабье проходит у него по графе «жены»! — прервал полковник только-только входившего в раж подчиненного. — Пусть и наложницы, но узаконенные. А ты нам что-нибудь эдакое, экзотическое, для сексуальной чувственности. Чтобы начальство поверило, что брать нашего Карно на живца всё-таки можно. Ведь ходок-то он, судя по всему, еще тот.
— Ну, если для «чувственности»… Буквально несколько лет назад, в 1956 году, в Америке у него случился громкий роман с Мэрилин Монро.
— Да ну?! С той самой Мэрилин?! С актрисой?
— Причем всемирно известной.
Прежде чем высказать свое окончательное недоверие, полковник долго, с явной долей остервенелости качал головой.
— Брось! Это уж точно из области легенд. В их «артистическом террариуме» чего только не выдумают.
— Никакой выдумки. Реальные эпизоды, строго зафиксированные представителями не только американской, но и еще нескольких «заинтересованных» разведок. В том числе и советской.
— Тогда это уже сюжет для романа.
— Пока еще только для делового отчета.
— Тем не менее соберись и мнительно излагай.
— Встречались они, как повествуют источники, в основном в Беверли-Хиллз, где актриса снималась тогда в голливудском фильме «Автобусная остановка». Причем газетчики утверждают, что кинодива сама влюбилась в Сукарно, без какого-либо предварительного ухаживания с его стороны. Это уж потом он хвост и крылья распустил.
— А что тебя удивляет, майор. У красавиц артисточек век их киношный недолог. Так что, ради титула «президентши», можно и самой поухаживать, чего уж тут?
— В том-то и дело. Если верить источникам, на начальном этапе этого романа Мэрилин даже не догадывалась, что Сукарно является президентом какой-либо страны. Как мужчину полюбила, факт.
Полковник смерил Горюнова взглядом следователя, который ни одному слову подследственного не поверил, а потому готов был выжигать из него правду каленым железом.
— В самом деле, факт, — пытался отвергнуть его подозрения майор. — Об этом флирте писали во многих газетах
— Крайне редко, — вынужден был признать Постольников, — но, судя по всему, случается.
— Мало того, после знакомства, актриса вроде бы сама позвонила ему по телефону, чтобы, так сказать, напроситься на встречу. И, действительно, напросилась, хотя в то время у неё в поклонниках ходил добрый десяток артистов.
— Мэрилин? Сама напросилась? Везет же мужикам.
— Правда, всё больше, президентам да артистам, — вздохнул майор о чем-то своем, окончательно не сбывшемся. — Но приятно, что хоть кому-то, а везет.
— Неужели действительно не догадывалась, с кем имеет дело? Или всё-таки сыграла «простушку»?
Горюнов замялся. Недоверчивость полковника начала сказываться и на его версии всей этой заокеанской драмы.
— Подозревают, правда, — сдался он, в конце концов, — что на самом деле актрисочка наша принимала Сукарно за принца, наследника некоего азиатского престола, и только поэтому…
— Ага, все-таки за принца, и все-таки за наследника! — злорадно повертел растопыренными пальцами полковник. — То есть уже знала, на кого именно «клевать». Впрочем, к черту детали! Важен сам факт. Кстати, о факте. Актриса эта самая, что действительно сама позвонила?
— Вся пресса шумела. Информация из первых, то есть из самой этой актрисы, уст.
— Подобной инициативой женщины зазря хвастаться не станут, это понятно.
— Подтверждение Сукарно тоже имеется. Судя по всему, он своего шанса не упустил.
— А что, это уже по-нашему, — вскинул рыжеватые седеющие брови полковник. — «Воровать — так миллионы, а люблять — так в королеву!»
— Словом, любовных интрижек на стороне у «товарища Карно» было множество, но все это так, сексуальные излияния по пьяни, которым никто особого значения не придавал, и придавать не собирается. А вот что касается Мэрилин Монро, то об этом романе пресса писала долго и со вкусом. Я тут, в досье, привожу выдержки из нескольких публикаций, появившихся тогда в американских, британских, мексиканских и прочих изданиях.
* * *
Полковник взял папку с досье, перечитал те абзацы, которые касались подробностей знакомства и любовных свиданий Монро с
